«Когда б имел златые горы,

И реки, полные вина:

Все отдал бы за ласки, взоры,

Чтоб ты владела мной одна!

Не упрекай несправедливо,

Скажи всю правду ты отцу.

Тогда свободно и счастливо,

С молитвой мы пойдем к венцу.

Ах, не твою ль, голубка, руку

Просил я у него не раз.

Но он не понял мою муку,

И дал жестокий мне отказ».

«Ну как же, милый, я покину

Семью родную и страну?

Ведь ты уедешь на чужбину

И бросишь там меня одну».

Умчались мы в страну чужую,

А через год он изменил.

Забыл он клятву роковую,

Когда другую полюбил.

А мне сказал, стыдясь измены:

«Ступай обратно в дом отца.

Оставь, Мария, мои стены»,

И проводил меня с крыльца.

Когда б имел златые горы,

И реки, полные вина:

Все отдал бы за ласки, взоры,

Чтоб ты владела мной одна!

Окрасился месяц багрянцем,

Где волны шумели у скал.

— Поедем, красотка, кататься,

Давно я тебя поджидал.

— Я еду с тобою охотно,

Я волны морские люблю.

Дай парусу полную волю,

Сама же я сяду к рулю.

— Ты правишь в открытое море,

Где с бурей не справиться нам.

В такую шальную погоду

Нельзя доверяться волнам.

— Нельзя? Почему ж, дорогой мой?

А в прошлой, минувшей судьбе,

Ты помнишь, изменник коварный,

Как я доверялась тебе?

И это сказавши, вонзила

В грудь ножик булатный ему.

Сама с обессиленным сердцем

Нырнула в морскую волну.

Всю ночь волновалося море,

Кипела морская волна,

А утром качались на волнах

Лишь щепки того челнока.

Окрасился месяц багрянцем,

Где волны шумели у скал.

— Поедем, красотка, кататься,

Давно я тебя поджидал.

Позарастали стежки-дорожки,

Где проходили милого ножки.

Позарастали мохом-травою,

Где мы гуляли, милый, с тобою.

Мы обнимались, слезно прощались,

Помнить друг друга мы обещались.

Нет у меня с той поры уж покою, —

Верно, гуляет милый с другою.

Если забудет, если разлюбит,

Если другую мил приголубит, —

Я отомстить ему поклянуся,

В речке глубокой я утоплюся.

Птички-певуньи, правду скажите,

Вести про милого вы принесите.

Где ж милый скрылся, где пропадает?

Бедное сердце плачет, страдает.

Позарастали стежки-дорожки,

Где проходили милого ножки.

Позарастали мохом-травою,

Где мы гуляли, милый, с тобою.

По Дону гуляет,

По Дону гуляет,

По Дону гуляет

Казак молодой,

А там дева плачет,

А там дева плачет,

А там дева плачет

Над быстрой рекой,

— О чем, дева, плачешь?

О чем, дева, плачешь?

О чем, дева, плачешь,

О чем слезы льешь?

— А как мне не плакать,

А как мне не плакать?

А как мне не плакать,

Слез горьких не лить?

Цыганка гадала,

Цыганка гадала,

Цыганка гадала,

За ручку брала:

«Утонешь ты, дева,

Утонешь ты, дева,

Утонешь ты, дева,

В день свадьбы своей,

Поедешь венчаться,

Поедешь венчаться,

Поедешь венчаться —

Обрушится мост».

По Дону гуляет,

По Дону гуляет,

По Дону гуляет

Казак молодой.

А дева, а дева —

Под мутной водой,