В сотый раз услышав «простите, наша фирма в ваших услугах не нуждается», Агнесса поняла, что зашла в тупик. Она перебрала все вакансии, какие только смогла найти, и везде получила отказ. Оставалось разве что в мидасский бордель попытаться пристроиться, да и то… вряд ли ее возьмут. Даже если и не побоятся гнева ее отца (но настоящее-то имя сообщать вовсе необязательно!) — сама Агнесса особой привлекательностью не блещет. Не уродина конечно, но и ничего выдающегося. Таких, как она, — пруд пруди, и никто не свяжется со странной девицей без документов, когда полно других, и покрасивее, и без странностей.

Нет, решительно, выхода не было. Оставалось смириться, извиниться перед отцом и отправиться… ну, скажем, на экскурсию. Например, на Старую Землю. Чудовищно дорогой тур, как раз подходящий для людей «их круга». Почему бы и нет?

«Да потому что тогда я окончательно стану никем, — ответила сама себе Агнесса. — Родители найдут мне подходящего мужа, и я стану светской дамой. И все… Это же не жизнь, это растительное существование! Нет, лучше было настоять на своем еще тогда. Выучиться все же на медика… Ну и пускай грязь, пускай пьяные санитары и отроду не мывшиеся пациенты… Ведь наверняка можно что-то с этим сделать, просто не брался никто!..»

«…Ведь наверняка можно что-то с этим сделать, просто до сих пор никто не брался!» Эту фразу Второй Консул Амои Рауль Ам успел возненавидеть всеми фибрами души за каких-то неполных два месяца. Равно как и одного из своих заместителей, Бертрана Уэйна. Начальник департамента здравоохранения напоминал Раулю таран, готовый пробить любую стену… не задумываясь, а надо ли вообще это делать! На эту должность Бертран угодил недавно, сменив прежнего начальника департамента, и с места в карьер принялся за всевозможные нововведения и усовершенствования. Теперь этот молодой среброволосый парень стал постоянным источником головной боли для окружающих, ибо обладал не только ослиным упрямством и вышеупомянутым характером ожившего тарана, но и кипучей жаждой деятельности. Своротить его с намеченного курса было невозможно никоим образом, даже прямые приказы Рауля поумерить пыл Бертран ухитрялся игнорировать. Положим, Людвиг Вольт тоже обладал… мягко говоря, целеустремленностью, но Бертран и его перещеголял.

Для начала он взялся изживать одно практически узаконенное явление в сфере здравоохранения. Явление заключалось в том, что в лучшие госпитали, предназначенные для амойской элиты (не настоящей элиты, конечно, а для людей), на работу попадали только те, кто должен был попасть: по знакомству ли, за большую ли взятку… Понятное дело, при таком положении дел на службе сплошь и рядом оказывались не более чем приличные врачи, а то и вовсе посредственности. По-настоящему талантливым молодым специалистам, не обладающим влиятельными родственниками, не успевшим обзавестись ни связями, ни стартовым капиталом, ход туда был заказан. Да что там, в такой госпиталь даже санитаром простому смертному устроиться было нереально!

Рауль наблюдал за кипучей деятельностью Бертрана со скептической усмешкой — он много таких повидал на своем веку. Скоро этот юноша устанет биться о стену реальности, поутихнет и поймет, что изменить что-либо не в его силах. Тут и сам Первый Консул ничего сделать не сможет, разве что издаст указ об уголовном преследовании взяточников. Ну и что? Как брали взятки, так и будут брать, только осторожнее, не деньгами, а, скажем, акциями или вовсе недвижимостью. Обходные пути найдутся…

Однако Бертран, набив, образно выражаясь, о ту самую стену реальности пару шишек, не успокоился, а взялся за проблему с утроенным усердием. И, к удивлению Рауля, неожиданно его усилия начали приносить плоды. Сперва Бертран организовал профессиональную аттестацию сотрудников элитных госпиталей, а по получении результатов безжалостно разогнал половину штата, не обращая внимания на туманные угрозы и намеки на влиятельных знакомых.

Впрочем, он мог позволить себе не опасаться. Конечно, заместитель Второго Консула — должность хоть и громкая, но не столь уж влиятельная, как может показаться, особенно если учесть, что департамент здравоохранения всегда был бельмом на глазу. Да, должность — это, по большому счету ничто, если она не подкреплена связями. А связи у Бертрана завелись очень быстро и — Раулю порой казалось, — неожиданно для него самого. Для начала, к молодому реформатору неожиданно проникся интересом Людвиг Вольт, видимо, углядев в том чуть более усовершенствованную копию себя самого в ранней молодости. А поскольку с Людвигом связываться мало кто отваживался, то сплетники поспешили прикусить языки и посмотреть, как будут развиваться события. События же развивались закономерно: Бертран объявил конкурсный набор на освободившиеся места в госпиталях, причем отбор кандидатов контролировал неусыпно. В результате этой эпопеей заинтересовался Кристиан Норт, и всем стало ясно: отсидеться не удастся и выжить Бертрана — тоже, пускай он и не Блонди, а всего лишь Сильвер. Первый Консул и сам был не чужд всевозможных преобразований, а потому родственные души ценил и всячески поощрял. В конце концов и Второй Консул признал, что да, Бертран Уэйн знает, что делает, и деятельность его приносит плоды…

Итак, Бертран развернулся во всю ширь и, покончив с элитными госпиталями, взялся за муниципальные больницы. Но вот тут-то он и забуксовал… Одно дело — затеять реформы, и совсем другое — найти средства для проведения всех намеченных преобразований. Отремонтировать клиники и установить новейшее оборудование? Сколько угодно, только заплатите! Повысить зарплаты врачам, чтобы не разбегались кто куда? Опять-таки, воля ваша, но где взять денег? Кристиан Норт относился к Бертрану очень неплохо, но… бюджет, как обычно, был дефицитным, и средств определенно не хватало. Возможно, Бертрану стоило бы привлечь каких-нибудь спонсоров, но кто, спрашивается, отважится вложить деньги, и немалые, в определенно убыточное предприятие? Нет таких сумасшедших! Собственные средства — а их было не так уж много — Бертран вгрохал в проект без остатка, только что в долги не залез. Одалживаться у кого бы то ни было ему не позволяла гордость, да и как отдавать?

Но деньги — это бы еще полбеды, все же можно было поднапрячься и раздобыть еще пару сотен тысяч… Хуже обстояло дело с помощниками. Конечно, были у Бертрана и свои заместители, и подчиненные, вот только в большинстве своем они относились к затеям шефа, как к бреду сумасшедшего: кивали, соглашались… и ничего не делали. Дескать, перебесится и забудет, а спорить с ним не стоит, опасно, мало ли… Осознав это, Бертран в гневе чуть было не разогнал весь свой департамент, но вовремя одумался. Для рутинной работы и эти сотрудники годились. А вот энтузиастов… их явно не хватало. И взять их было решительно неоткуда…