— Ре-евности? К ней? У тебя, наверное, не все дома, Стрелок. Ты сравни нас, а потом я поговорю о ревности. — Если тебе хочется трахнуть эту рыженькую стервочку, — это твое дело. Я достаточно умна, чтобы понимать разницу между этой малышкой и собой. Это у тебя нет царя в голове, а у меня-то с умом все в порядке… Просто ты выбрал не ту, Стрелочек. Ты хоть знаешь, кто она такая? Я не спрашиваю, что она там тебе наплела, чтобы растопить твое сердце.

— Перестань. — Он отвернулся. — Иногда ты переигрываешь. Сказывается твоя склонность к дешевым эффектам народного театра… Там, где у королевы манеры обычной гризетки.

— А у вас, милорд? — проговорила она нарочито гнусаво. — Не устраиваете ли вы сейчас дешевый женский романчик из своей жизни? Киллер, сжимающий в объятиях частного детектива… Бог ты мой, какой маразм!

Он вздрогнул. Кто — Сашка? Не может быть!

— Что ты сказала? — с угрозой переспросил он.

— Твоя маленькая дрянь, к твоему сведению, работает на некоего Ларикова. Знаешь, кто это такой? Так вот, говорят, что она чересчур любопытна, склонна к наблюдательности, и Лариков от нее в восторге… Что, она успела запустить свои коготки в твое сердце?

Ему казалось, что мир вокруг него сейчас взорвется. Все кружилось в дикой пляске, и везде мерещилось лицо Александры, которое почему-то превращалось в лицо его теперешней собеседницы, и обе они…

Всего лишь интриганки, с горечью подумал он. Я никогда не найду второй Анны. Никогда…

— Так вот, Стрелок. Если ты не в состоянии справиться с этой проблемой, так и скажи. Слава богу, не ты один у нас такой крутой. Раз у тебя прокол следует за проколом, нам ничего не остается, как… В общем, у тебя последний шанс. Решай сам, справишься ты с этим или нет. Но будет лучше, если ты справишься. Это я тебе советую.

— Я справлюсь, — хрипло пообещал он. Она улыбнулась.

— Смотри же, дружок, — погрозила она своим наманикюренным пальцем. — У нас кончается терпение…

— Они привязали его к дереву, — рассказывала Вера тихим голосом, лишенным всякой эмоциональной окраски. То, что она пережила, проигрывалось в ее воображении столько раз, что она успела привыкнуть к этому, и теперь боль уже не беспокоила ее так, как раньше. — Чтобы он не мешал. Было больно, стыдно и противно. Можно, я не буду рассказывать вам подробности? Лучше не вспоминать… Он был сильный парень, поэтому сумел освободиться и кинулся на Тарантула. Понимаете, Саша, он был ослеплен яростью и не заметил, как в руке Тарантула мелькнул нож. Вот и все. Меня бросили рядом с ним, умирающим, в лесу. Я тащила его на себе и молилась только об одном — чтобы успеть. Но…

Она махнула рукой.

— Я не смогла остановить машину. Там, на шоссе, он и умер. А я сидела рядом до самого утра и выла, потому что уже тогда знала — никто мне не поможет. Нет, следователь, который вел это дело, пытался сделать все, что мог. Но ему отомстили. Тарантула посадить не удалось, а вот с девушкой Артемова…

— Как вы сказали? — подпрыгнула я.

— Игорь Артемов. Знаете, Саша, я, как это ни странно, до сих пор чувствую вину перед ним. Если бы не я, с Аней Троицкой ничего бы не случилось. Это из-за того, что Игорь хотел мне помочь, Тарантул отомстил. Он хотел показать свою власть. Понимаете? Тарантулу вообще важнее всего было показать всему миру, что он крутой.

— А вы что, так хорошо его знаете? — удивилась я.

— Да, — кивнула она. — Он был моим сводным братом. У нас отец один. Поэтому я могу вам сказать, от кого там исходило столько бед. Мать Сашки. Папа убежал от нее, он просто не смог с ней жить. Сплошные законы, установленные тетей Леной. Сашка был бы нормальным, если бы ему не внушалось это идиотское чувство покорности чужой глупости. Кроме того, она сумела внушить ему, что все в нашей семье являются его личными врагами. Но мой Сережа… Он ведь был его другом. Сначала. Поэтому Тарантулу так хотелось его покарать за любовь к такой недостойной особе, как я.

Она вздохнула.

— Так что, Саша, вы подумайте, надо ли вам искать убийцу? Я боюсь, что им может оказаться очень хороший человек. Насколько я знаю своего братца, он успел напакостить большому числу приличных людей…

— И все-таки, — сказала я, продолжая смотреть в проем, загадочный проем между двумя окнами. Рядом находилась пожарная лестница, по которой даже я могла легко забраться. И если встать сначала на подоконник, а потом перебраться на этот проем, то даже и не надо особенно стараться — довольно удобно пальнуть в жертву прямо в форточку… Все так просто, что смеяться хочется, если бы не трагические обстоятельства. — Все-таки, если вы дежурили в ту ночь, может быть, вы слышали выстрел? Или видели что-то подозрительное?

Она посмотрела на меня и улыбнулась.

— Я же сказала вам, Саша. Даже если я что-то и видела, то не скажу вам. Понимаете, я действительно считаю, что так лучше для всех. В том числе и для самого Тарантула. По-моему, он слишком устал от собственной подлости, а стать другим уже не мог. Смерть была для него неплохим выходом, вы не находите?

С этими словами она поднялась.

— Впрочем, — вспомнила она, — одна странность случилась. Милиционер утверждал, что к нему входила медсестра в форме нашей обители. Но из обители только я здесь работаю, но я могу поклясться, что не ходила к нему. Так что попробуйте поискать там. Но — еще раз вас прошу, не очень напрягайтесь. Думаю, это не тот случай, когда найти убийцу так уж необходимо…