Я спросил у Чармелы, будто бы в шутку, что ее во мне привлекает. Не бывает же такого, просто быть не может.

– Ты симпатичный, - она улыбнулась, а в следующий момент отвела взгляд.
– И похож на одного человека.

Вот как? Не пришел бы этот человек с бейсбольной битой по мою душу... - Он тоже эмигрировал сюда?
– поинтересовался я вслух с наигранным спокойствием, словно на переговорах с проблемным клиентом.

– Нет, он остался на Долгой. Не смог оттуда выбраться.

Уф, это все объясняло: Чармела всего лишь нашла временную замену своему прежнему бойфренду. Решающую роль сыграло внешнее сходство. Немного обидно. Зато не опасно. А что до обиды, в самый раз вспомнить любимое высказывание генерального директора: "У наших менеджеров нет самолюбия - только предупредительность и доброжелательность!"Плакат с этой мудростью висит на первом этаже около кулера. Руководству нравится. Посетителям тоже.

Что еще выбивало почву из-под ног, так это вопрос о ее возрасте. С виду не старше восемнадцати-девятнадцати, но, судя по некоторым оговоркам, она бывала на Земле и прошлым долгианским летом, и позапрошлым, и помнит, как все тут было по-другому, в постштатовскую эпоху, до Золотой Федерации.

Однажды я исподволь подобрался к теме подвидов, на которые подразделялось до катастрофы население Долгой Земли: А - преждевременно стареющие, В - не затронутые мутациями, С - везучие долгожители. Обронил, словно хотел уточнить:

– Если ты волшебница, ты, наверное, из подвида С?

– Нет, - Чармела улыбнулась, но как-то грустно.
– Я принадлежала к четвертому подвиду.

Что-то мне попадалось о гипотетическом четвертом подвиде... Ага, там так и было сказано, "гипотетический" - то ли есть, то ли надвое.

– Я читал, что насчет него никаких проверенных данных.

– Потому что никто не позволил бы их проверять, - она почти передразнила мою интонацию, но такое впечатление, что не нарочно.
– Ты слышал о Высших? Я была Высшей. Мы были бессмертны, и мы были единственной настоящей властью на Долгой Земле. До тех пор, пока не случилась катастрофа. А если тебя интересует, сколько мне лет - тебя ведь это интересует?
– восемнадцать. Столько мне было, когда меня сделали Высшей. Человек, который меня полюбил, с согласия остальных членов ассоциации. И все это время я чувствовала себя, как школьница, заблудившаяся среди времен, пространств, жестоких взрослых игр... Больше ничего на эту тему не скажу.

Ее загнутые на концах длинные ресницы были загадочно опущены, в глаза не заглянешь. Короткие темные волосы отливали радужным сиянием - словно она фейри, которая притворилась человеком, но кое-какие детали все же выдают ее истинную природу. Нежная кожа как будто мерцала, а на шее, впору гордиться, краснел утренний засос, однако вместо гордости я ощутил непонятную тревогу и рискнул спросить:

– Остальные "беглецы совести" - тоже Высшие?

– Да, - бросила Чармела с прохладцей, давая понять, что продолжать этот разговор не хочет.

Понятно, почему с ними так носятся: бывшие хозяева жизни, отстраненные от власти Советом Согласия, вряд ли остались на бобах - наверняка на Земле у них и банковские счета, и вложенные в дело капиталы... Не побираться пришли. Хотя, кто помешает долгианскому правительству поставить вопрос об аресте имущества? Поэтому здесь они, скорее всего, надолго не задержатся: распродадут, обменяют, обналичат - и рванут в Дальний Космос, где их никакие "политические бандиты" не достанут.

В другой раз я поинтересовался, уверена ли Чармела, что для нее не опасно будет вернуться на Долгую. А то и сама попадет под раздачу, и я останусь без сопровождения - как стеклянный человечек посреди автострады в час пик, черт бы побрал этого Рунге с его образным мышлением. Естественно, вслух я ничего недопустимого не брякнул.

– Меня не тронут, - она глянула из-под ресниц быстро и тревожно.
– Я оказала важную услугу двум влиятельным членам Совета. Кое о чем их предупредила. И тот, и другая обещали, что у меня не будет неприятностей, так что по сравнению с остальными нашими я на особом положении.

Когда Чармела, договорив, сцепила изящные тонкие пальцы, жест у нее получился бессознательно трагический, почти обреченный. Гм, и это называется - "не будет неприятностей"?

– Мне бы желательно знать, что тебя беспокоит, чтоб я тоже имел в виду.

– Ничего такого, что тебя касается, Диплодис.

Бывшая Высшая с Долгой Земли дала почувствовать, что я зарываюсь. Не взглядом и не тоном - чем-то едва уловимым, неназываемым, однако проигнорировать это было никак нельзя. И через минуту, проявив очевидную непоследовательность, объяснила, в чем дело:

– Я думала, что смогу выторговать безопасность для двоих, но они сказали, речь только обо мне. Дай сигарету.

Я молча выполнил ее требование.