— Приличиям, — скромно поправляет он.

Я спрашиваю, не украинец ли он тоже.

— Русский по отцу, поляк по матери, но родился в Кретейе, вы уж простите, — добавляет он, бросая лукавый взгляд в сторону Тальи.

Оркестр разудало грянул веселый джаз. В зале гаснет свет, на сцене в луче прожектора возникает ведущий и говорит, что прямая трансляция по XXL начнется через пять минут. Он благодарит канал за поддержку, вежливо просит всех выключить мобильные и растворяется, а музыканты подхватывают прерванную мелодию. В зале снова включают свет, пришло время отряду официантов разносить семгу.

— Она ему написала, — говорит Талья, разворачивая салфетку.

Монсеньор кладет вилку на стол, изумленно смотрит на меня, потом поворачивается к Талье.

— Ты уверена?

Она кивает, рисуя линии на взбитых сливках поверх блинов.

— Каким образом? На самом деле или интуитивно?

— Покажи ему свой мобильный, Руа.

— Так ты знаешь, кто это? Ты же мне сказала…

— Покажи ему, пожалуйста.

— Эфир через две минуты! — раздается из громкоговорителя.

Я достаю телефон, бросив взгляд на Светлану за соседним столиком. Она не сводит с нас глаз, перешептываясь с каким-то доходягой — должно быть, это режиссер, судя по тому как липнут к нему девочки.

— Это она? — спрашиваю я Талью, показывая на нее глазами.

Она щурится, смотрит, куда я показываю, и, пожимая плечами, отвергает мое предположение. Я ввожу пин-код, нахожу в меню «сообщения» и показываю старику три строчки на кириллице.

— Невероятно, — бормочет он.

— А что это значит?

Он обращает ко мне свой взгляд, в котором читается восхищение, и отвечает мне вопросом:

— С вами такое уже бывало?

— Что?

— Вы получали подобные сообщения?

— Знакомых украинок у меня еще не было.

Он молча поворачивается к Талье. Видно, что он в замешательстве. Она опускает глаза.

— Добрый вечер и добро пожаловать на прямую трансляцию пятой церемонии вручения премии «Триумф секса» на канале XXL!

Вслед за барабанным боем раздаются аплодисменты. На сцену, танцуя, выходит группа девочек со статуэтками в руках и окружает ведущего. Я забираю телефон, выключаю его и опускаю в карман: меня начинает раздражать вся эта таинственность.

— В этот незабываемый и волнующий вечер все представители порноиндустрии, которую еще вчера не признавали и поносили, чествуют таланты, с блеском демонстрирующие крепкое здоровье, все возрастающее влияние на общество, в котором, к счастью, рушатся последние табу, а главное — и это как никогда важно в наше трудное время — то, что мечты сбываются. Поэтому, не откладывая в долгий ящик, для вручения награды победителю в номинации «Лучший дебют» среди мужчин…

Я резко прекращаю жевать — в свете прожектора оказывается наш стол. Талья внимательно смотрит на сцену, духовник на свою семгу.

— …я приглашаю, дамы и господа, не буду вас больше томить, прошу вас достойно поприветствовать, я приглашаю на сцену победительницу прошлого года в той же номинации среди женщин Талью Стов!

Она встает под вялые выкрики «браво», плавно покачиваясь и улыбаясь, уверенно идет к сцене, и ее усыпанное блестками платье русалки переливается тысячью огней. Я пользуюсь моментом, пока стул между нами свободен, и наклоняюсь к священнику:

— Кто отправил мне сообщение, монсеньор?

Он пристально смотрит на меня, такое впечатление, что он ищет ответ в моих глазах.

— Зовите меня Николя. Или отец Мико, так меня называли, когда я занимался киноклубом. Талье нравится величать меня «монсеньор», но я не епископ, слава богу. Все, что я сделал, — поставил пьесу Кароля Войтылы в Кретейе в 1978 году, как раз перед тем, как он стал папой, за это Ватикан по выходе на пенсию наградил меня почетным титулом «прелат Его Святейшества», но в нем смысла не больше чем в тех премиях, которые раздают сегодня вечером. Впрочем, пьеса была довольно интересная, юношеское произведение, смешное и доброе. Рекомендую.

Талья через всю сцену направляется к ведущему, тот протягивает ей конверт и отступает к занавесу. У микрофона она начинает медленно распечатывать его, тянет время, чтобы зрители поволновались, а фотографы удачней взяли ее в кадр.

Отец Николя ни с того ни с сего спрашивает меня, как я представляю себе жизнь после смерти. Я отвечаю, что у меня полно проблем с жизнью до:не все сразу. Если по ту сторону ничего нет, стоит ли забивать себе этим голову, а если есть, там и поглядим.