— У тебя есть еще вопросы, дитя мое? — спросила Филиппу Айша.

— Да. Почему Синяя джинн — всегда женщина?

— На земле существует универсальный закон равно применимый и к людям и к джинн. Когда надо что-то сказать, мы ищем мужчину, чтобы он произнес слова. Но когда надо что-то сделать, по-настоящему сделать, мы ищем женщину. Это отвечает на твой вопрос?

— Да, — улыбнулась девочка.

— Мы, женщины, должны держаться вместе, Филиппа.

— Конечно, Айша.

— Что ж, мне было весьма приятно с тобой побеседовать. Теперь тебе пора. У тебя впереди игра. И помни о том, что я сказала.

— Да, Айша.

Джон со страхом и восхищением наблюдал, как сестра беседует с Синей джинн. Неужели эта маленькая старушка со смешным ридикюлем безжалостно сослала Иблиса на Венеру на целых десять лет? Даже не верится… Тут сзади раздался голос, будто вторивший его мыслям:

— Н-да, сдает старуха.

Джон обернулся. За спиной у него стоял коренастый парень лет шестнадцати-семнадцати. Не то чтобы красивый, но весьма приметный. И явно с характером. Он говорил с легким акцентом и достаточно тихо, но, по всему видно, просто сдерживал громкий от природы голос. От него сильно пахло табаком.

— Она стала стара и забывчива, а оттого очень опасна, — сказал парень. — Причем опасность грозит и ей самой, и всем джинн на земле. Поэтому мне надо срочно поговорить с Нимродом. Безотлагательно.

— А ты кто?

— Изаак Балай-ага, — сказал парень, протягивая Джону руку.

Джон потянулся ее пожать и чуть не забыл о простейшей предосторожности. Лишь в самый последний момент он прижал средний палец к ладони, распрямив остальные.

— Я работаю у Айши, — пояснил Изаак. — Джинн-хранителем во дворце Топкапи в Стамбуле.

— Стамбул — это столица Турции, да?

— А вот и нет. — Изаак снисходительно улыбнулся. — Столица Турции — Анкара. А Стамбул — самый крупный город. Впрочем, наивно ждать от американца знания географии. Для вас ведь, кроме собственной страны, вообще ничего не существует.

Джон вспомнил, что взаимные оскорбления — одна из традиций этого чемпионата.

— Если ты в состоянии вспомнить, не подскажешь ли, что входит в обязанности джинн, работающего охранником? — пренебрежительно спросил он.

— Хранителем, — поправил его парень и начал объяснять: — Это очень просто…

— Разумеется, просто, — вставил Джон. — Иначе тебе бы пришлось искать другую работу.

В ответ на хамство Изаак лишь вежливо кивнул и продолжил объяснение:

— Крупные драгоценные камни обладают способностью умножать джинн-силу. По этому же принципу люди используют рубин или гранат, что бы изготовить твердотельный лазер. В сущности ведь джинн-сила так и действует: заряженные атомы генерируют фотоны.

Джон неопределенно кивнул и вспомнил о лунном камне на кольце мистера Водьяного. Вот он, оказывается, для чего нужен!

— Итак, драгоценности помогают накачать атомы дополнительной энергией, — продолжал Изаак. — И джинн обретает силу вдвое, а то и втрое большую, чем та, что дана ему от природы. Несравнимо большую. Во дворце Топкапи есть знаменитый кинжал, украшенный такими крупными драгоценными камнями, что его необходимо охранять от злонамеренных джинн, желающих увеличить свою джинн-силу. Другие джинн-хранители выполняют сходные обязанности в других королевских сокровищницах по всему миру. Я полагаю, ты слышал о проклятых алмазах и рубинах?

— Да, конечно, — сказал Джон, которого уже начала тяготить беседа с этим занудным юношей.

— Так вот, все это болтовня. Сами камни прокляты быть не могут. Зато некоторых джинн, чьих имен мы не станем упоминать, когда-то снедала жажда мести. Им страшно хотелось наказать мундусян, которые владели этими драгоценностями. И отобрать у них камни — раз и навсегда. Только не насильно, а так, чтобы люди сами не захотели держать их у себя. Кстати, драгоценные камни — это единственное, что, вопреки представлениям людей, джинн не могут сотворить с помощью сил, которые дала им природа. Потому-то самые большие камни теперь хранятся в основном в музеях. И их охраняют другие джинн. Понимаешь?

— Понимаю, — сказал Джон и подумал, что господин Ракшас напрасно не упомянул такую важную информацию в ККБЗ.

— В прежние времена кинжал Топкапи полагалось раз в год доставать из музейной витрины, — продолжал Изаак. — На церемонии, в соответствии с предписанием, должны были присутствовать сорок слуг турецкого султана и один джинн, специально назначенный самой Синей джинн. Этот джинн был одним из моих предков. Поэтому я и получил эту работу.

— Но ведь Турция теперь республика, верно? — сказал Джон. — Значит, в наши дни там нет никакого султана.