— Цирк! — слабым голосом произнес Михал. — Ну и цирк!

— А как же! — согласился Болек. — Настоящий цирк. В жизни такого не видел!

Михал слабо простонал, а Тереса остатками сил потребовала — или она сию же секунду сядет и передохнет, или падет трупом. Найти в Париже подходящее заведение нетрудно, и уже минут через пять Болек усадил в плетеные кресла небольшого кафе совершенно изнемогшую Тересу и донельзя взволнованного Михала. Действовал он одной рукой, второй придерживал что-то мягкое, спрятанное под оранжевой курткой. Это не помешало ему и подопечных рассадить по креслам, и стол заставить пивом и апельсиновым соком.

— На редкость дрянное дельце! — вздохнул Болек, наконец тоже усаживаясь. — Лопнуть мне на этом месте, если я еще когда видел подобное…

— Да что же, в конце концов, стряслось? — раздраженно выкрикнула Тереса. — Скажут мне когда-нибудь? Я видела, как он в какой-то барак забежал, вы — за ним. Ну, думаю, теперь вы его наконец поймаете. Что вы ему там сделали?

— Мы-то ничего не сделали, — жалобным голосом проговорил Михал. — Это не мы сделали…

— Значит сделал он? Капусто?

— В некотором отношении Капусто… — неуверенно начал Михал, а Болек закончил:

— Кореш прав, Капуста принял личное участие.

— О Езус! — простонал Михал, позеленел и ринулся в сторону туалета, откуда вернулся только спустя какое-то время, по-прежнему изжелта-бледный. Болек сочувственно смотрел на него. Тереса ничего не понимала. В раздражении она дернула Болека за рукав.

— Что тут долго разбазаривать, — ответил тот, помедлив. — Был человек и нет человека. Сам себе виноват. Крышка! Сам к нему в пасть полез. Ну, этот, не будь дурак, и того..

— Кто? — крикнула Тереса, чувствуя — еще немного и ее хватит кондрашка.

— Ну этот., как его..

— Тигр! — мрачно подсказал Михал. — Уссурийский.

— Ага, тигр! Пасть у него, скажу я шановной пани, не меньше вот этого кресла! Голодом его там морят, что ли, а может, в нервах был, только уплел нашу Капусту в миг, мы и глазом моргнуть не успели…

Тереса подумала, что ослышалась, и глянула на бледного Михала. Тот подтвердил дрожащими губами:

— Правда. Капуста прямо к нему в клетку сунулся. Тот его и..

Взглянув на Тересу, Болек сорвался с места, кинулся к бару и, вернувшись с бутылкой коньяка и рюмками, налил ей полную.

— Шановная пани дерябнет! — приказал он.

Тереса послушно дерябнула, и ей стало лучше. До туалета она все равно бы не добежала. Болек налил три рюмки, и все молча хватили по одной. Михал настолько оклемался, что смог произнести несколько фраз:

— Убегая от нас, Капусто угодил в клетку с тигром. Меня одно удивляет — он ни звука не произнес!

— Кто? — дико вскричала Тереса. — Капусто или тигр?

— В том-то и дело, что оба…

Пришлось вмешаться Болеку. Он вежливо разъяснил Тересе:

— Капуста не успел. И пикнуть не успел, как его уже не было. А тигр, не будь фраер, немедля занялся угощением, ему не до разговоров. Смышленная зверушка, хотел навернуть побольше, пока не отобрали.

С ужасом поглядев на него, Тереса с Михалом поспешно хватили еще по рюмке коньяку. Прокашлявшись, Тереса задала вопрос:

— И вы… вы оба это видели?

— Как сказать… Я видел малость побольше, Михалек поменьше, он припоздал немного. Да не переживайте так, Господь послал нашей Капусте легкую смерть, ведь эта холера., как его…

—..тигр! — опять подсказал Михал.

— …тигр начал-то с головы…

Тереса добралась-таки до туалета. Беседа возобновилась после некоторого перерыва. Болек решил не вдаваться в подробности и ограничился общим описанием:

— Пусть шановная пани успокоится, если по правде, так он много сожрать не успел, только настроился поднавернуть — сразу люди набежали. А Капусте он в три мига шею свернул, тот и не пикнул! А Михалек правду сказал — теперь ни из Капусты слова не выжмешь, ни из тигра..

— Зачем же он полез в клетку с тигром? — спрашивала ошеломленная Тереса.

— Капусто бежал от нас… — начал было Михал, но теперь перебил Болек:

— То-то и оно, что не от нас. Ну сначала от нас, ясно, а как в цирк забежал, так во дворах затерялся. Я за ним наяривал, а ты где был, кореш?

— А я с другой стороны зашел, хотел обойти…

— Гляди-ка! И обошел, первый сорт! А я уж думал, он смоется. Ведь выскочил, б… пардон, шановная пани, куда, выскочил на помойку, куда все г… пардон, шановная пани, значит, это самое вываливают, а ночью вывозят. Ты, выходит, его с той стороны шуганул! Но вот ведь потом он правильно бросился к забору, перемахнуть — одна минута, ящики там навалены. Думаю, поминай как звали! Какого черта он от забора отвернул и прямиком в клетку к этому самому…