Шрифт:
Джереми уже пожалел о сказанном, но повторил тихо:
— Заразился от вас мистикой.
— Вы не представляете, как ужасно было сегодня на кладбище. Густой туман и только несколько слов на памятнике Ларри — «Любимому сыну», никакого упоминания о жене. Но он, должно быть, любил Люси. Об этом свидетельствуют наполненные радостью строки ее дневника — о Ларри, цветах, танцах… Но на памятнике нет упоминаний о былом счастье. — Крессида заплакала, слезы ручьями текли по щекам.
— Странно, почему вы притягиваете меня, — проворчал Джереми. Он протянул руку, словно хотел погладить Крессиду по голове, но, устыдившись своего порыва, отдернул ее. — Простите, я сегодня в паршивом настроении. Завтра мне будет лучше.
— Не… убирайте руку.
— Если вы воображаете, что перед вами Том, то…
— Перестаньте, Джереми, я вовсе не притворяюсь. Арабиа замурует ту комнату, словно наконец заколотит гроб… Где последний рисунок для комикса с изображением Мимозы? Ради бога, утешьте меня. Он здесь, на мольберте?
Но на мольберте девушка увидела собственный, наполовину законченный портрет.
— Вы мне польстили, я здесь похожа на сказочную принцессу, — вырвалось у нее.
— Вы всегда такая, — улыбнулся Джереми. — Здесь вы не принадлежите ни Люси, ни Тому, а только мне. Но вы не слышите меня. Вас волнуют другие голоса…
Онемевшая Крессида с изумлением смотрела на Джереми. Молодой человек нетерпеливо махнул рукой.
— Забудьте об этом. Я болен и брежу. Пожалуй, принесите мне что-нибудь поесть, пока я не умер.
— Омлет? — Крессида сияла счастьем. — Говорят, я готовлю очень вкусные омлеты.
— Советую вам завтра рассказать Арабии обо всем, что с вами произошло после вашего новоселья.
— Но если это она шутила столь оригинально? Она человек со странными представлениями о юморе. Это может смутить ее…
— Смутит или нет, расскажите. Завтра. И завтра же напомните мне купить вам красные розы.
— Красные розы?!
— Для иллюстрации романа, я же вам говорил. Я хочу, чтобы вы держали их в руках. Не смотрите на меня как затравленный зверек. Вы будете позировать мне?
— Том сказал, что я должна получить гонорар. — Она сказала первое, что пришло в голову, пытаясь скрыть свой страх.
— Я буду платить вам гонорар, который получают натурщицы, и Том пересчитает все суммы и заполнит ведомость, а потом вы оба здорово повеселитесь, истратив деньги…
13
Цветы доставили на следующий вечер — две дюжины темно-красных, с длинными стеблями, роскошных, завернутых в целлофан роз. Крессида пришла в восхищение.
В Доме Дракона царило необъяснимое веселье. Все лампы горели, большие блестящие люстры в холле пылали, и через открытые двойные двери бального зала, освобожденного на время от сиротского имущества мисс Глори, были видны тщательно натертые полы, большие вазы с цветами. Кто-то тихонько наигрывал на рояле танцевальную музыку.
Крессиде показалось, что дом находится в ожидании толпы веселых, шумных и очень молодых людей — друзей Люси, которые с громким смехом ворвутся сюда вечером. И сама Люси сбежит вниз по мраморным ступеням, ее юбка будет развеваться от быстрой порывистой походки.
Крессида пожалела, что это лишь фантазия. Арабиа создавала праздник для себя. И хотя она утверждала, что с историей Люси покончено, история эта закончится только со смертью старой леди.
Девушка решила, что наденет лучшее платье и возьмет одну из присланных роз. Они останутся совершенно свежими до завтрашнего дня, когда она будет позировать. А кто посылал красные розы Люси? Крессида решила гнать от себя мысли о Люси хотя бы на время и побежала вниз узнать, как чувствует себя Джереми, и поблагодарить его за исключительной красоты розы.
Он открыл дверь, и. прежде чем они успели поздороваться, Мимоза вылетела на лестницу со скоростью торпеды.
— С ней не случится ничего плохого? — спросила Крессида.
— Мимоза абсолютно неуправляема, — улыбнулся Джереми. — Я сообщил ей, что она отправится в Париж.
— Как это?
— О, не волнуйтесь, только на бумаге. Между прочим, вы тоже. Только не говорите, что Том будет возражать. Всемогущая тень Тома вечно нависает над нами.
— Не думаю, что это пугает вас, — поджала губы Крессида.