Вместе с тем интеллектуальный потенциал Горбачева не является настолько большим, чтобы он смог в короткие сроки восполнить имеющиеся пробелы. С этой точки зрения объект является весьма посредственным человеком. Ему не свойственна системность мышления, его образ поведения нелогичен, противоречив.

Интересной особенностью Горбачева является то, что после длительных раздумий, которые, казалось бы, должны привести к осмысленным шагам, он начинает действовать хаотично и непродуманно. Над Горбачевым довлеет генетический код крестьянина-единоличника, руководствующегося примитивными инстинктами, который он прячет под партийной маской.

Как и большинство недалеких людей, Горбачев склонен к самолюбованию и лести. Это является последствием комплекса неполноценности, который появился у него в период партийной карьеры. Ему пришлось иметь дело с множеством интеллектуалов в промышленных и научных областях, исполнять по отношению к ним руководящую роль, хотя он подсознательно чувствовал, что является ничтожеством в сравнении с ними. Это автоматически включало компенсаторные механизмы, формирующие эмоциональную защиту психики. Они заключались в необоснованном любовании самим собой и склонности к лести, которая затемняет реальность восприятия.

Вывод.

Главной особенностью Горбачева является уникальная для его поста неподготовленность как политика и человека. Он не смог в ходе своего становления сформировать устойчивую систему взглядов и необходимых черт характера. Горбачев не соответствует своему положению. Он не в состоянии самостоятельно и правильно выполнять свои функции. На него неизбежно будут оказывать влияние заинтересованные лица и группировки, вызывая постоянные зигзаги его курса. Если к нему подвести агента влияния, то появилась бы возможность на системной и плановой основе использовать этого политика в наших интересах. Наш агент мог бы поставить его под собственный интеллектуальный контроль, завести в область неприемлемых для лидера такого масштаба решений, а затем использовать его ошибки для прямого управления им в качестве марионетки».

Резолюция директора СИС на документе: «Оперативному директору мистеру Дину Бейли. Прошу разработать план оказания на М. Г. системного влияния в наших интересах. По вопросу подведения к нему агента влияния прошу связаться с американскими коллегами».

Зеленые чернила, которыми пользуется только руководитель СИС для написания резолюций, переливались на белом фоне бумаги ликующим изумрудным цветом.

– Спасибо вам, Александр Михайлович, за вашу помощь. Она была неоценима при разработке нашей тактики и стратегии по основным международным вопросам. Здесь и наше участие в совещании в Хельсинки, здесь и договор по сокращению наступательных вооружений, и много других очень важных вещей. Вы, без преувеличения можно сказать, невидимый участник большой политики.

Бабакин с любопытством смотрел на американского резидента Стенли Бекхема, неожиданно появившегося на его встрече с Гольдштюкером. Это был уже третий резидент за период его пребывания в Осло. Американцы приходили и уходили, а Хаим прилип к нему, как банный лист, и Шура подозревал, что тот не убирается на землю обетованную только из-за него. Теперь они сидели втроем на вилле у норвежского знакомого Хаима, который числился как информационная связь посла. Бабакин иногда писал отчеты о встрече с этим крупным предпринимателем. Фактуру для отчетов готовили для него американцы.

– Спасибо на добром слове, Стэнли, я так высоко свою роль в истории не ценю. Волей-неволей приходится вам помогать, потому что Кремль окончательно погрузился в маразм и не способен к нормальной работе. Вот мы и ищем политические развязки совместно.

Бабакин не стал уточнять, что поиск политических развязок заключался в основном в том, что он привозил на встречи секретные телеграммы МИДа, а Гольдштюкер их здесь же быстренько копировал. Помимо этого, Шура регулярно сдавал обновляющийся оперсостав резидентур ПГУ и ГРУ в Норвегии, от чего чекисты постоянно имели в этой стране громкие неудачи.

– Сегодня я пришел по особому случаю, Алекс, простите за неожиданное вторжение. Получил указание из Ленгли.

Бекхем неплохо владел русским языком. Он в свое время отработал четыре года в Москве.

– Что у ЦРУ может быть срочного к старому послу во второстепенной заснеженной державе?

– Для посла ваш возраст не считается пожилым. А вопрос действительно важный.

Как вы понимаете, в Кремле предстоят большие перемены. Старение Политбюро заканчивается. Скоро отправится к предкам очередной вождь, и советские боссы уже не смогут выбрать на его место еще одного кандидата в покойники. Готовится молодая смена.

– Вы думаете, они пустят вперед себя молодежь? Плохо же вы их знаете! Я бы такой уверенности высказывать не стал. Хотя в одном вы правы – Черненко не жилец.

– Конечно, стопроцентной уверенности у нас нет, хотя кое-что мы знаем. Но пусть даже будет по-вашему. Пусть генсеком станет Андрей Громыко или Дмитрий Устинов. Оба они не протянут и двух лет. Приход нового поколения неизбежен, и надо к этому готовиться.

– Как Вы себе это представляете?

– Согласитесь, что СССР полностью зашел в тупик, и мы с Вами немало ему в этом помогли. Здесь и гонка вооружений, здесь и распыление денег на горилл «третьего мира», здесь и Афганистан, и многое другое. Править по-старому в Советском Союзе невозможно. Нужны принципиально новые подходы. А где их взять? Кто будет помогать новому руководству разрабатывать новую тактику и стратегию? Старый состав ЦК? Да Вы лучше меня знаете, что это люди, попавшие туда в основном в результате отрицательной селекции, оплывшие салом и неспособные современно мыслить. Поэтому здесь Горбачеву опереться будет не на кого.