– Тогда еще раз спрашиваю, как твоя настоящая фамилия?

– Зачем Вам это, ведь это ничего не дает.

– Повторяю вопрос.

– Хорошо, моя настоящая фамилия Борн. Ганс Борн. Я медвежатник.

– Учти, у нас штрафные санкции. Если ты соврал и на этот раз, тебе не миновать пары минут на дыбе.

– Я не соврал. Честное слово.

– Хорошо, Кто тебя послал?

– Я уже сказал: добрые люди.

– Генрих, давай подвесим его на дыбу – сказал большеглазый своему напарнику, упитанному рыжеволосому парнишке – может дурь из него выйдет.

– Не надо меня на дыбу. Меня послал Фриц Туммель. Уважаемый Фриц Туммель.

– Кто такой Фриц Туммель?

– Откуда мне знать, кто такой Фриц Туммель? Вы видели, чтобы заказчики рассказывали медвежатникам о себе?

– Он твой заказчик? Что ты для него делал?

– Я два раза вскрывал сейфы в государственных конторах.

– В каких именно?

– Один раз я забрался в отдел мобилизации земельной обороны, а другой – в отдел регистрации переселенцев и стырил там учеты.

– Какие учеты?

– Откуда мне знать. Он сказал: сейф номер 3, файлы номер 5 и 6. Много я в них понимаю.

– Как Вы с ним познакомились?

– Мы с ним не знакомились. Он сам ко мне пришел. Я тогда лежал на дне, потому что на мне убитый полицейский. Я лежал на дне, а он ко мне пришел. И сказал: будешь выполнять мои задания. Иначе убитый полицейский встанет и приведет тебя в тюрьму. Вот и все. Я выполнял его задания. А теперь он послал меня к вам.

– Ты знаешь, где он живет?

– Нет, не знаю.

– Как вы встречаетесь?

– У него есть явка в одной квартире в Дрездене. Я прихожу туда по его звонку.

– Ты помнишь адрес?

– Если я выдам адрес, он меня убьет.

– А за то, что ты выдал его имя, он тебя не убьет?

– Клянусь пупком, это имя не настоящее.

– Ты знаешь настоящее?

– Вы принимаете его за дурака? Поверьте, он не дурак. Если вы к нему сунетесь, он вас провернет в мясорубке. Он не дурак. И у него есть ребята.

– Какие ребята?

– Спросите, что полегче. Я их не знаю. Только когда я прихожу к нему на явку, у дома всегда крутится пара мордоворотов. Не чета вам.

– Говори адрес явки.

– Не могу.

– Ну что ж, Ганс, воля твоя. Считай, что первая часть собеседования нами завершена. То, что ты решил нам не говорить, ты скажешь на дыбе. Мы еще раз поставим тебе те же вопросы и посмотрим, как ты на них ответишь. А в тех местах, где у нас есть сомнения, мы будем немного подворачивать колесико.

– Как же так! Я честно на все ответил!

– Не ломай дурака, милейший. Здесь не детский утренник. Ребята, на дыбу его.

Трое мужчин подняли Ганса со стула, перехватили наручниками кисти рук за спиной и подвесили на дыбу. Острая боль пронизала его локтевые и плечевые суставы, хотя он еще мог стоять на полу. Большеглазый подкрутил колесо, укорачивающее веревку дыбы и петля пошла вверх, поднимая тело над полом. Ганс привстал на кончики пальцев, извиваясь от острой боли.

– Так как, говоришь, твоя фамилия?

– Борн, Ганс Борн.

Колесо чуть чуть пошевелилось и пол стал уходить из под ног, а тело потянуло вниз, выворачивая суставы. Голова Ганса упала на грудь от невыносимой, лишающей сознания боли. Он захрипел.

– Скажи свою настоящую фамилию. Или я подниму дыбу еще выше.

– Борн, Ганс Борн. Другой нет.

Большеглазый не ослаблял натяжения веревки.

– И кто тебя послал?

– Фриц Тюммель.

– Адрес явки?

– Не скажу.

Палач еще приподнял петлю. Ганс потерял сознание. Его сняли с дыбы, положили на топчан. Через некоторое время он пошевелился и поднял голову.

– Где я? – спросил он по-немецки.

– Не валяй дурака, ты знаешь, где ты. Сейчас продолжим разговор.

– Все болит. Все болит невозможно. Что вам надо? Я все сказал!

– Нам нужна правда и только правда. Мы не намерены верить всяким идиотским россказням. Мы должны знать правду и мы ее узнаем. Ты скажешь свое настоящее имя, адрес явки или снова хочешь на дыбу?

– Тюркенштрассе 5, квартира Блюма.

– Ты понимаешь, что тебе будет за ложь?

– Да, только не вешайте на дыбу.