– Когда я совращал вас, Ник, я не углядел в Вас ребенка, извините.

– Легко Вам язвить. Но на самом деле, как часто ничего не подозревающие люди попадаются в наши сети. Вот тут и думай о христианской морали…

– Не вижу противоречий. Надо постоянно возвращаться к главному: на кого мы работаем – на Добро или на Зло.

– По Вашему, все Зло в Америке.

– Объективно Америка работает на конец света. Но нельзя же каждого американца считать участником системы. Есть много людей, понимающих, в каком мире они живут. Может быть, и вы когда нибудь согласитесь с моей точкой зрения.

– С ней трудно не согласиться. Тем более, что я знаю больше, чем любой рядовой американец.

– Кажется, сейчас начнется самое интересное.

– Не знаю, будет ли Вам интересно, но я хочу поделиться информацией, которая пока не имеет никакого значения. Хотя однажды может заиграть.

– Я весь внимание.

– Все таки, мистер Булай, не пора ли нам перейти на деловые отношения? Я рискую свободой за бесплатно, а это очень обидно. Хотелось бы получать за услуги некоторую компенсацию.

– Давайте поговорим о Вашем материальном положении. Оно ведь не так отчаянно, правда?

– Оно неплохое, если судить с точки зрения среднего американца. Но для человека, не желающего иметь постоянных финансовых проблем, оно не блестящее.

– Вы хотите, как Олдрич Эймс ездить на «ягуаре»?

– Неудачная шутка, мистер Булай. Эймс был пьющим человеком, не способным адекватно оценить собственное поведение. Но его все равно не смогли вычислить наши контрразведчики. Он был предан одним из «кротов» в КГБ. Не хотел бы я идти его дорожкой.

– Прошу простить за неприятную аналогию, но все-таки напомню, что расходы сверх разумной нормы всегда были «ахиллесовой пятой» агентуры.

– Я никак не привыкну к тому, что меня называют агентом. В этом есть что-то ужасное.

– Это издержки нашей работы, мистер Кулиш. Однако к делу. Я не против того, чтобы перейти на договорные формы сотрудничества по марксистской формуле товар – деньги – товар. Если, конечно, Вы прекратите относиться ко мне как к врагу. Согласитесь, нелогично платить деньги человеку, который тебя ненавидит.

– Деньги ускорили бы процесс моего потепления.

– Вы уже ставите условия. Это неправильно. Давайте в таком случае отложим разговор на более благоприятный момент. Так какой необычной информацией Вы располагаете?

– Хорошо, я сообщу Вам эти сведения, опять же, в надежде, что они сделают Вас более щедрым.

Так вот, в Дрездене, который я уже не забуду никогда, проживает некоторое количество богатых арабов, которые учились в европейских университетах. Наша резидентура не обращала на них внимание, мало ли арабов шляется по Европе. Зато немецкая контрразведка держит их под контролем и два месяца назад передала нам данные о том, что несколько таких типов явно замышляют что-то нехорошее против Америки. Она перехватила их переписку в Интернете, которая содержит признаки связи с террористическими ячейками.

– И что же в этом необычного?

– Необычно то, что когда мы переправили депешу в Ленгли, воцарилось непонятное молчание. Хотя на такие случаи Ленгли должен реагировать в срочном порядке. Мы не дождались ответа и резидент Джон Меллоу позвонил своему дружку в штаб-квартире, который отвечает за подобные дела, чтобы прояснить вопрос. Как он потом рассказал, его дружок стал мямлить что-то наподобие «не помню такой бумаги… посмотрим, куда она делась и т. д.» Джон махнул на эту историю рукой, мол, мы свое дело сделали. Как штаб-квартира решит, так и будет, и больше к этому вопросу не возвращался. Тем более, что информация не наша, а немецкая. Я тоже уже начал забывать про этот случай, но напомнил мне его Эрих Зонненфельд из БФФ, с которым мы дружили еще в Бонне. Он спросил, что мы делаем по той информации, а когда узнал, что мы не делаем ничего, то замолчал, будто ему воткнули кляп в рот. Видимо, сообразил что-то такое, о чем я не догадывался. Я запомнил этот эпизод и задумался. Стало ясно, что история очень туманная и черт дернул меня в ней разобраться. С Меллоу я уже ничего не согласовывал, так как точно получил бы запрет на любые действия. Этот парень ориентируется строго на Вашингтон. Я по собственной инициативе направил своего агента из числа местных аборигенов поработать вокруг этих арабов. Источник мой работает в криминальной полиции. Он подготовил хорошую легенду и отправился в Дрезден. Каково же было мое удивление, когда он привез следующие плоды своей командировки.

Как вы понимаете, славные традиции немецкого сыска не позволяют полиции иметь прорехи в наблюдении за каждым гражданином, населяющим эту священную землю. Дрезденская криминалка довольно плотно присматривает за арабами. Мало ли что, наркотики, оружие, проститутки и так далее. Когда мой агент поднял досье на этих типов, то он обомлел от неожиданности: криминалка засекла контакты арабов с приезжими из Израиля. Точнее говоря, евреи имели документы граждан Египта и выдавали себя за египтян. Но эти «египтяне» наряду со встречами с арабами, провели еще встречу со своим агентом в синагоге, откуда и поступила утечка к немцам. Полиция смекнула, что ребята представляют «Моссад» и сообщила об этом в местное отделение БФФ. Видимо Зонненфельд и удивился, узнав, что мы ничего не предпринимаем. Но, тем не менее, сами по себе приезжие вели себя мирно, никаких нарушений закона не было и задерживать их на основе агентурной информации о том, что они не те, за кого себя выдают, было бы просто смешно. Поэтому немцы спокойно отпустили гостей с миром на их историческую родину. Как информация?

– Она конечно, очень интересная, но что в ней сенсационного? Израильские спецлужбы во всю вербуют арабов и используют их в своих целях. Видимо, это один из эпизодов.

– Вы хотите сказать, что арабы, имеющие связь с израильской разведкой с одной стороны и с террористами с другой – это не интересно?

– Скорее всего, арабы работают по заданию Моссад против террористов.

– Я в это не верю. Моссад не будет затевать такой спектакль для простой встречи с агентами. Можно пригласить их на любой средиземноморский курорт и спокойно там поработать, не рискуя попасть под наблюдение БФФ.