– Это я могу! – приободрился Сирил. – А…

– А за это я ничего никому не скажу, – обрезал я. – Особенно твоей матушке. Старайся, Сирил. Уверен, тебе это будет в удовольствие!

– Ну… я попробую… – буркнул он, но по разгоревшимся в его глазах огоньках я понял: тетушку Мейбл ждут веселые денечки!

А мне предстояло как-то отделаться от помолвки с мисс Флип…

По некотором размышлении я решил, что не стоит пороть горячку. Времени у меня еще оставалось порядочно, так что следовало взять себя в руки и поразмыслить всерьез.

Понятно, что Флипы так легко не откажутся от мысли выдать за меня свою дочь. Безусловно, я могу попросту отказаться на ней жениться, но они не преминут устроить громкий скандал, а может быть, даже попробуют привлечь меня к суду. Дело они вряд ли выиграют, зато изрядно попортят кровь мне, а больше того – тетушке Мейбл.

Я медленно ехал по улице, бездумно разглядывая витрины. Накрапывающий дождь разогнал прохожих по домам, и мне очень понравилось ехать вот так, слушая шелест дождя и негромкий гул двигателя.

Взгляд зацепился за новую вывеску, изображающую, насколько я мог судить, языческого бога Пана со свирелью. Мгновение подумав, я притормозил у тротуара. Пожалуй, это может быть интересно…

Из магазина я вышел уже в куда лучшем настроении. Слуга уложил в авто мои покупки, и я наконец покатил домой.

Открывший дверь Ларример при виде меня с солидной коробкой наперевес несколько подрастерял обычную невозмутимость.

– Осмелюсь спросить, сэр, что это? – поинтересовался он, не отводя взгляда от моей покупки.

– Граммофон, Ларример! – просветил его я. Хм, пожалуй, не стоит отдавать коробку дворецкому. Лучше я сам установлю граммофон, а уж после сниму пальто и шляпу.

Ларример следовал за мною как тень.

– Позвольте поинтересоваться, сэр… – почтительно начал он, когда я дошел до оранжереи и извлек из коробки нечто, напоминающее деревянный сундучок, а также странный изогнутый колокол (по крайней мере, таковой напоминающее).

– Конечно, Ларример! – ответил я, пытаясь вспомнить, как правильно обращаться с граммофоном. Владелец магазина несколько раз объяснил мне и даже продемонстрировал порядок действий, но с непривычки все равно было сложно.

– Что такое граммофон? – спросил Ларример так, будто интересовался, уж не смертельная ли это болезнь.

– Хм… – замялся я, пытаясь вспомнить то, что читал в газетах, и изложить это как можно более доступно. – Это специальная машина для проигрывания музыки.

– Машина… для музыки?! – запнувшись, повторил дворецкий, странно глядя на меня.

Кажется, он пытался понять, не повредился ли я рассудком: понятия «машина» и «музыка» в его разумении явно никак не соотносились.

– Вот именно, Ларример, вот именно! – Я наконец совладал с хитроумным устройством и поставил пластинку с новой пьесой.

Когда по оранжерее поплыли чарующие звуки, Ларример едва не подпрыгнул, а потом застыл с открытым ртом, да так и простоял, пока запись не закончилась.

– Как вам? – спросил я, чувствуя законную гордость. – Согласитесь, очень удобно! Не нужно ехать в оперу, можно наслаждаться музыкой дома, сидя у камина… К тому же мои крошки только так могут приобщиться к мировой культуре. А это очень важно, не так ли, Ларример?

– Да, сэр. Нет, сэр. – Кажется, Ларример пребывал в прострации. Потом он собрался, откашлялся и веско заключил: – Неправильно это, сэр!

– Прогресс не остановишь, – пожал плечами я и только теперь вспомнил, что так и не снял пальто.

Ларример не стал спорить, но по виду его было понятно, насколько он недоволен. Впрочем, за последнее время на меня обрушилось столько неприятностей, что неудовольствие дворецкого на этом фоне казалось не более чем комариным укусом…

Последние дни мне пришлось довольствоваться чаем с хлебом, сыром и ветчиной, что также не улучшало моего настроения. (Правда, по сравнению с овсянкой это был райский нектар, так что я не роптал.) Увидев на столе исходящую ароматным паром супницу, серебряные блюда с тушеными помидорами, картофельным пюре, румяной курицей, тушеной печенью и бог весть чем еще, я на мгновение онемел.

– Кухарка наконец выздоровела? – обрадовался я, расправляя на коленях салфетку, и подавляя желание алчно облизнуться.

– Нет, сэр! – кажется, Ларример был доволен сюрпризом. – Боюсь, у нее чахотка, сэр!

– Вот как? – искренне огорчился я. – Тогда кто же приготовил все это?

Я обвел рукой аппетитное изобилие.

– Моя племянница, сэр! – с достоинством сообщил Ларример. – Она приехала помочь мне по хозяйству.

– Хм, вот как? – только и произнес я, глотая слюну, и принялся за поджаристую отбивную…