Итак, мы встретились с почти единовременными «замками»: с одной стороны, хазарским миниатюрным с десятками юртообразных жилищ — Правобережная Цимлянская крепость, с другой стороны — со столичным «замком» Серира, громадной площади, обнесенной каменными стенами.

Илл. 10.

Маяцкий археологический комплекс (по: Плетнёва С. А. 1984)

Илл. 11.

Маяцкое городище (по: Плетнёва С. А. 1984)

И ещё раз обратимся к Правобережной Цимлянской крепости — предполагаемому С. А. Плетнёвой «замку». Так вот, если мысленно убрать его внешние стены с башнями и внутренние, то на берегу Дона в конце VIII — начале IX в. мы увидели бы небольшой посёлок, состоящий из нескольких десятков примитивных юртообразных жилищ (на 2010 г. раскопано 50), издали напоминающих самые обыкновенные юрты. Обнаружить среди их скопления жилище вождя (постройка № 12) было бы чрезвычайно трудно, ибо оно ничем не отличается от прочих, разве что, позволим некоторую вольность, обозначено шестом с висящим на нём «знаменем». Так примем ли мы этот степной посёлок за замок как в архитектурном, так и в социально-экономическом аспекте?

Думаю, такой же виртуальный опыт стоит проделать и с другими крепостями Хазарского каганата.

Перейдём к памятникам в среднем течении р. Дона и на его притоке р. Северский Донец, начав с упомянутого Маяцкого комплекса.

Расположено при впадении р. Тихая Сосна в р. Дон. Занимает около 40 га (= 400 000 кв. м), включая небольшую крепость из блоков известняка (рис. 10). На поселении десятки жилищ (Плетнёва С. А. 1984). Из них исследовано около 50 — преимущественно однотипных полуземлянок (Винников А. З. 2006; Винников А. З., Плетнёва С. А. 1998; Винников А. З., Синюк А. Т. 2003. С. 260). Рядом с поселением комплекс из нескольких гончарных мастерских. Концентрации следов иного производства не обнаружено. А. З. Винников, исследователь поселения, отметил малое количество находок орудий труда кузнецов по железу и ювелиров, отсутствие железных шлаков.

Миниатюрная крепость, 95x80 м, практически не застроена (рис. 11). В ней лишь несколько жилищ самого рядового облика. Ничем не выделяется по составу находок и цитадель крепости. Она невелика — 27x47 м. Как фортификационное сооружение Маяцкая крепость не слишком совершенна (Флёров B. C., Флёрова В. Е. 2008).

Илл. 12. У юго-западной стены Маяцкой крепости, слева направо: директор Дивногорского археологического заповедника М. И. Лылова, В. Е. Нахапетян-Флёрова, художница А. Атавина. 1991 2.

На блоках крепостных стен (рис. 12) среди сотен разных изображений и знаков только две более или менее длинные рунические надписи неизвестного содержания и несколько коротких (не расшифрованы). Об уровне грамотности населения эти находки ничего не говорят, но, вероятно, она была невысока.

Две культовые постройки на поселении довольно примитивны и типологически близки жилищам-полуземлянкам.

Среди исследованных погребений (катакомбы, редко ямы) могильника и поселения преобладают самые рядовые. Погребения знати, представителей правящего слоя не обнаружены. Таким образом, однообразию жилищ соответствует однообразие захоронений. Даже несколько воинских погребений нельзя признать сколь-либо выдающимися.

Маяцкий комплекс — один из наиболее исследованных памятников салтово-маяцкой культуры. Известен по многочисленным публикациям Г. Е. Афанасьева, А. З. Винникова, С. А. Плетнёвой, В. Е. Флёровой (Нахапетян), B. C. Флёрова и др.

С. А. Плетнёва пишет о Маяцком поселении с крепостью: «Вероятно, был городом» (Плетнёва С. А. 2002. С. 121). Аргументы не приведены. Перечисленные обязанности жителей, такие, как сельскохозяйственные работы, ремесло, внутренняя торговля, присущи любому сельскому поселению. Упоминается сбор дани и таможенных пошлин, но это не подтверждается археологическим материалом. Полностью отсутствуют находки монет на поселении, а на могильнике на 140 погребений найдена лишь одна индикация (серебро?), не поддавшаяся определению.

Многочисленность находок граффити и нескольких надписей автор сама объяснила хорошей сохранностью стен, служивших удобным «писчим» материалом. Так что это не свидетельствует о большем распространении здесь зачатков искусства и грамотности, нежели у населения иных регионов. Наконец, она же указала и на отсутствие уличной планировки на поселении.

В итоге на Маяцком поселении нет ни одного признака, который позволил бы выделить его среди прочих в лесостепи.

Теперь о крепости. Почти без культурного слоя, с несколькими рядовыми полуземлянками, она не была ни градообразующим ядром, ни даже постоянным местом жительства местного воинского начальника. Это не более чем убежище, причём для небольшого числа людей на случай непродолжительной осады. К Маяцкой крепости, как и аналогичным Верхне-Ольшанской, Верхне-Салтовской и подобным, не могут быть применены и определения типа «замок феодала». Затрагивая проблему планировки салтово-маяцких поселений, A. A. Тортика отметил: «Даже застройка окруженных оборонительными сооружениями участков — Правобережное Цимлянское городище, „цитадель“ Маяцкого городища — лишена какой-либо упорядоченной планировки и по своему характеру напоминает застройку неукреплённых селищ» (Тортика A. A. 2005. С. 477)

Оборона поселения базировалась не на маленькой крепости, а прежде всего на многочисленности населения и на взаимодействии с жителями соседних столь же обширных поселений с небольшими убежищами-крепостями или без них на р. Тихая Сосна: Алексеевское, Верхне-Ольшанское, Колтуновское, Красное, Павловское и др. (Афанасьев Г. Е. 1987 С. 182, 183). Основное назначение этой линии поселений, вероятнее всего, сторожевое наблюдение за соседями-славянами на северо-западной границе каганата. Я не говорю даже о долговременной обороне, которая только собственными силами этих поселений была невозможна. Я не очень погрешу, используя сравнение с Кавказской пограничной линией XIX в., при создании которой наряду с возведением крепостей и укреплений главным стабилизирующим мероприятием было заселение её, создание непрерывной цепи казачьих станиц против набегов горцев (Захаревич A. B. 2002. С. 7–9) — Без этого крепости оказывались изолированными друг от друга и совершенно беззащитными.