Электрический чайник щелкнул красной кнопкой, оповещая о готовности кипятка. Лена прошла в малюсенькую, пятиметровую кухню, в которую нельзя было войти, не приложившись бедром о какой-нибудь угол, и плеснула себе в фарфоровую чашку с растворимым кофе кипяток. Половину крошечного помещения занимал большой холодильник, остальное пространство – старая, страшная мебель. Пол на кухне был из старых досок с облезлой краской кирпичного цвета, а стены оклеены обычной клеенкой. Так делали много лет назад, когда купить моющиеся обои было невозможно. Одинокая лампочка на проводе освещала пожелтевший потолок и допотопную газовую плиту.

Елена откинула со лба челку и села на табуретку, взгляд ее был унылым и обреченным. Она стала пить горячий кофе, обжигая себе губы и язык. Неожиданно затрещал дверной звонок. Она вздрогнула, поднялась и направилась открывать дверь незваному гостю, спотыкаясь в узком, заставленном коробками и разными вещами коридоре. Дверь не была обита искусственной кожей, как у всех, а представляла собой деревянное, покосившееся полотно. На пороге стоял симпатичный, молодой мужчина со слегка вьющимися темными волосами в светлом летнем костюме и в дорогих солнцезащитных очках. Вид у него был респектабельный и нагловатый. Лена вопросительно смотрела на мужчину, потуже запахивая на себе короткий халатик.

– Вы к кому? – спросила она, полагая, что красавчик явно ошибся дверью.

– Ну, ты даешь! Не виделись всего месяц, а ты совсем забыла своего свидетеля! – Никита снял очки и прошел внутрь квартиры, не дожидаясь приглашения.

– Никита? – удивилась Лена, узнав несносного руководителя брачного агентства.

– Еле нашел тебя. Спасибо, Варвара пришла ко мне на работу и все рассказала.

– Что же она тебе рассказала? – заинтересовалась Лена.

– Хотелось бы все услышать из твоих уст. Так сказать, из первоисточника.

Никита скинул ботинки, несмотря на предупреждение хозяйки, что пол грязный, и прошел в комнату. В одной половине комнаты была свалена старая рухлядь, а в другой части стояла современная подставка с большим шикарным телевизором.

– У меня тут еще не разобрано, да и хлам на свалку вынести пока некому, – смутилась хозяйка.

– Так что же все-таки произошло? – повторил свой вопрос Никита.

– Я не смогла жить с Арнольдом после того нападения на свадьбе. Мне он стал противен, особенно из-за проявленной трусости. То, что он старый и больной человек, не давало ему права «закладывать» людей, говорить бандидам, мол, делайте с моей женой, что хотите, только отпустите меня, бедного и несчастного. Соглашаясь выйти за него замуж, я думала, что рядом со мной будет человек, на которого можно положиться, а оказалось… Может быть, я максималистка и не умею прощать, что тоже грешно, но переломить себя я не смогла. Что ты так смотришь на меня? – фыркнула Лена. – Мы с Арнольдом фактически сразу развелись, не успев пожить вместе. Кто знает, не было бы той экстремальной ситуации, так бы я и жила с ним, не зная его истинной сущности. В общем, я даже рада, что так получилось…

– Значит, мой дебют в качестве свидетеля на свадьбе оказался неудачным, молодые жили вовсе не долго и счастливо, – проговорил Никита.

– Ты ни в чем не виноват. И потом, это ведь с какой стороны посмотреть – удачно или неудачно все сложилось.

– Все равно я чувствую себя не лучшим образом. Я обещал тебе праздник души, а получилось, что вся свадьба давала показания в следственном управлении. Я вернул все деньги за организацию торжества, так как решил, что хоть этим смогу чуть-чуть поднять клиентам настроение.

– Вернул? – рассеянно спросила Лена.

– Понятно. Значит, деньги до тебя тоже не дошли. А что произошло с квартирой? Я не все понял из путаных объяснений Варвары.

– Мне бы не хотелось об этом говорить, – вздохнула обреченно Лена.

– А я ради этого пришел! – воскликнул Никита и расположился в старом, ободранном кресле, не боясь испачкаться пылью.

– Послушать сплетни или позлорадствовать тому, как меня наказала судьба-злодейка? Дело в том, что Арнольд Рудольфович успел подстраховаться до свадьбы и грамотно составил брачный контракт, а я подписала его, не глядя.

– Как, не глядя?

– Да вот так! Я не ожидала никакого подвоха, он сказал, что это документы о предстоящем торжестве – смета расходов, которую я должна одобрить… Да что там говорить! Я сама во всем виновата!

– Он обманул тебя, ты можешь опротестовать этот брачный договор, – заметил Никита.

– Замучаешься ходить по судам. И потом, будет ведь его слово против моего слова. Он же не признается, что обманул меня.

– А что конкретно было в тех бумагах? – продолжал допытываться Никита.

– Там говорилось, что если я первая подам на развод, то все, вплоть до моей квартиры, достанется мужу. Так Арнольд Рудольфович подстраховал свою старость.

– А ты первая подала на развод? – удивился Никита.

– Конечно. Я не могла забыть то отношение к себе, какое он продемонстрировал на нашей свадьбе. Я слишком гордая и упрямая…

– Ничего нельзя сделать, изменить? – спросил Никита.

– Ничего. Если бы я продолжала жить с ним, все бы было по-прежнему.

– А кто-то говорил, что пожилые мужчины порядочнее молодых…