— Я, конечно, понимаю, что настоящее одиночество — это когда тебя некому забрать из морга, но этих-то вынесите отсюда, а то скоро вонять начнут.

Его пожелание было исполнено мгновенно. А пока мужчины аккуратно выносили побежденных, женщины бросали на героя дня такие призывные взгляды, что Джоанне стало еще неуютнее. Нет, конечно, она понимала, что такого мужчину, как Артур, голыми руками не возьмешь. Вот только, учитывая жаркий климат, голого женского мяса вокруг было столько, что захотелось слегка отделать его сисястых носительниц. Чтоб, значит, скромнее были и прикрывались, желательно поплотнее и до самых бровей.

От мыслей насчет женской моды Джоанну отвлек сам Артур. Убедившись, что его пожелания по очистке территории удовлетворены, он вышел из круга и направился к императору. Что характерно, пропускали его беспрепятственно, воины расступались перед ним, как вода под форштевнем корабля. Неспешно приблизившись, киборг сказал вначале на своем языке, а потом на местном наречии:

— Ну что, драться-то пойдешь или так и будешь за спинами воинов отсиживаться, трус?

Ну вот и все, поняла Джоанна. Вот он, момент, ради которого затевалась комедия с поединками. Артур хочет убить императора. Зачем? На этот вопрос может ответить только сам киборг. Однако теперь выбора у императора не осталось. Дурак на троне не усидит, но труса прирежут еще быстрее, особенно в таком примитивном обществе. И теперь императору оставалось выбирать — драться в ритуальном поединке или получить нож в спину от своих же. Во втором случае, и это Джоанна отчетливо понимала, шансов нет, это без вариантов. А вот поединок, теоретически, давал ему возможность победить. Император видит сейчас перед собой могучего, но уже измотанного предыдущими схватками бойца, притом что сам он свеж и силен. Да и воин он наверняка не из последних — слабые здесь, будь они семи пядей во лбу, до вершин власти не доползают. Стало быть, будет драться…

Ответ императора совпал по времени с итогом ее умозаключений. Правда, в его речи девушка не поняла ни слова, но, судя по патетике и удовлетворенной ухмылке киборга, ответ был именно тем, которого Артур добивался. Во всяком случае, киборг просто развернулся и пошел к кругу, а император двинулся следом за ним. Без оружия, понимая, очевидно, что толку от него нет, а во владении им чужак превосходит любого. А вот сила на силу — это, учитывая усталость противника, шанс. Вот только изо всех присутствующих расклады до конца понимала лишь Джоанна, прекрасно знающая, что Артур и не думает уставать.

Схватка была короткой и скучной. Император попер на Артура, как медведь, загребая воздух могучими лапищами. Киборг не стал уклоняться, позволил себя обхватить и сам сделал то же самое. Несколько секунд они стояли, было видно, как напрягся император, как лицо его покраснело от натуги и как безмятежно улыбнулся его противник. А потом Артур один раз сжал руки — и раздавил императора. Раздавил, несмотря на толстый слой мускулов и окружающего их сала, амортизирующего любой удар. Только ребра хрустнули да выплеснулся изо рта туземца кровавый фонтан. А потом Артур разжал руки, оттолкнул очередной труп и направился сквозь расступившуюся толпу к морю, умываться. Вот так, просто и безыскусно, закончился поединок за звание лучшего воина в этих водах.

Отплыли они сразу после того, как вернулись на корабль, и не успел еще «Нарвал» поднять все паруса, как мимо него юркими сороконожками промчались и унеслись прочь лодки со свитой императора. Капитан проводил их тоскливым взглядом:

— Ну вот, теперь нам конец. Перехватят. Нам не успеть покинуть архипелаг до того, как они поднимут весь флот. Надо было ему заплатить, сторговались бы как-нибудь, а девку можно было не показывать. Ну зачем, скажи мне на милость, ты устроил весь этот цирк?

— Ну, что перехватят, я и не сомневаюсь, — задумчиво отозвался Артур. — А вот насчет всего остального ты, подозреваю, очень сильно ошибаешься.

— Ошибаюсь?

— Ну, разумеется. У этого царя горы психология мелкого гопника из подворотни. Дяденька, дайте бумажку прикурить вашего табачку, а то я спички дома забыл… Мозги-то у него есть… были, но умения ими пользоваться кот наплакал. Он по-хорошему просто не понял бы. Такому дашь слабину один раз — начнет доить до упора. Пошлешь куда подальше — организует нападение. Проще было его грохнуть, причем так, чтобы законность его смерти не вызывала сомнений.

— Ну, убил ты его. И что дальше?

— А дальше все просто. Ты думаешь, он здесь один такой? Да у него куча родственников, детей-племянников, полководцев и прочей шушеры. При местных вшивых масштабах как бы не половина войска. Как думаешь, чем они сейчас займутся, учитывая, что лодки кинулись к разным островам?

— Будут мстить, — со злостью напророчил капитан.

— Не смешите мои тапочки, — погрозил ему пальцем Артур. — Месть — штука серьезная и очень почетная. Но случай-то спорный, все по закону, и мотивации вроде как особой нет. А вот наследство — дело еще и выгодное. Бьюсь об заклад, наследнички, законные, не очень законные и совсем незаконные, моментально устроят грандиозную резню, и вся эта микроимперия распадется на множество враждующих островков, вдобавок лишившихся большей части мужчин. Появится множество мелких шаек, но это уже не наши проблемы. Как думаешь, сколько у этого урода боевых лодок?

— Около двухсот.

— Если нас догонит больше двух десятков, я удивлюсь.

— Так ты специально потащил с собой…

— Джоанну? Да. Мне нужен был мотивирующий и одновременно раздражающий фактор, понятный для этих дикарей. А что может быть проще и понятнее, чем спор из-за женщины? Еще вопросы?..

Их догнали на третий день, когда «Нарвал» уже практически выскользнул из тревожных вод архипелага. Крик сигнальщика с мачты выгнал всех из кают, и, пока Джоанна пыталась сообразить, что значат черные точки на горизонте, а капитан возился с жутко раритетным биноклем, Артур, прищурившись, вынес авторитетный вердикт: