Они старались не встречаться взглядами, а Джеймс упорно гнал из головы мысли о том, что этот великан может раздавить его одним пальцем. Лифт медленно тащился к первому этажу.

Дойдя до подготовительного корпуса, Джеймс должен был заглянуть в объектив на двери. Красный луч лазера считывал рисунок с сетчатки его глаза, сравнивал с образцом, заложенным в память, затем на принтере печатался цветной пропуск-ярлычок, и дверь, щелкнув, открывалась. Джеймс каждый день получал точно такие же свеженапечатанные ярлычки со своим именем и фотографией, поэтому, не глядя, сунул его в карман футболки.

Работа уже стала для Джеймса привычной. Сначала он выкатывал из кладовки уборочную тележку — гигантское сооружение с мусорным баком высотой ему до подбородка на одном конце. К бокам были пристегнуты швабра, ведро и пылесос, полки уставлены моющими средствами. Коридор в подготовительном корпусе был изогнут, как банан, и тянулся на всю длину здания, по бокам располагалось двадцать кабинетов и комнат со специальным снаряжением, а в противоположных концах — два кабинета старших контролеров заданий, Зары Аскер и Дэнниса Кинга.

Джеймс начал с кабинета Кинга, потому что тот к пяти часам всегда уходил из корпуса. Распорядок в каждой комнате был одинаковый: вытряхнуть мусорные корзины, собрать всю грязную посуду, протереть ничем не заставленные поверхности, пропылесосить пол и под конец брызнуть освежителем воздуха. Работа была не то чтобы слишком тяжелая, однако нудная, если заниматься ею каждый вечер. Плюс к тому приходилось поторапливаться, чтобы убрать двадцать кабинетов, вычистить четыре туалета,пропылесосить коридор и вымыть всю посуду за два часа.

Даже работая без передышки, Джеймс еще ни разу не управился быстрее, чем за два часа с четвертью.

Через полтора часа уборки у Джеймса заныли ноги. Он закончил с последним из туалетов — эту работу он сильно ненавидел. Мало того, что с ним не разговаривают друзья и он лишился летних каникул, так еще и приходится вычищать унитазы, забитые дерьмом и мокрой бумагой.

Выбросив одноразовые перчатки и мокрое тряпье в корзину на своей тележке, Джеймс выпрямился и вдруг услышал тихий смешок. Он знал, что это Джошуа, полуторагодовалый сын Зары Аскер, но тот не собирался сдаваться без боя.

— Ву-у! — Джошуа с криком выскочил из-за тележки.

Джеймс театрально отскочил к стене:

— Ой, напугал! Страшно! Ах ты, маленькое чудище!

Джошуа хихикнул и обнял Джеймса за ногу.

— Джошуа — чудище. — Р-р-р-р-р!

—Ты опять убежал из маминого кабинета?

И подхватил малыша на руки. Джошуа просиял. Его белобрысая челка свисала на глаза, полосатые штанишки были испещрены коричневыми пятнами.

— Всю шоколадку на себя вымазал, да? — сказал Джеймс, отнес малыша к Зариному кабинету и постучал.

Среди лагерного персонала было не так уж много людей, которые нравились Джеймсу, и самой любимой из них была Зара. Она всегда работала допоздна и за тот месяц, что Джеймс был занят уборкой, завела привычку заваривать ему чай. Он выпивал его в Зарином кабинете, и они успевали поболтать.

Джеймс вошел и поставил Джошуа на ковер. Но огорчился, увидев, что Зара не одна.

— Ну, я пойду, — сказал Джеймс, шагнув к двери.

— Погоди, Джеймс. У тебя найдется минутка? — спросила Зара.

Джеймс пригляделся к женщине, сидевшей за столом напротив Зары. Лет тридцати с небольшим, длинные темные волосы, стройная фигура.

— Милли, познакомься, это Джеймс, я тебе о нем рассказывала. Джеймс, это Милли Кентнер, одна из твоих предшественниц в «Херувиме».

Джеймс пожал ей руку, но Джошуа потребовал вернуть ему внимание, постучав по ноге игрушечной машинкой.

— Смотри, — продемонстрировал Джошуа.

Джеймс улыбнулся ему.

— У тебя новая машинка?

Пока Джошуа, сияя, хвастался, Зара пояснила Милли:

— Эварт приносит Джошуа сюда, перед тем, как искупать и уложить малыша. Ему положено проводить с мамой полчаса перед тем, как лечь спать, но его любимец — Джеймс.

Милли ответила Джеймсу улыбкой, достойной рекламы зубной пасты.

— Джеймс, это правда?

— Надо думать, — пожал плечами Джеймс и устроил маленькому «ламборгини» тест-драйв на ковре.

Зара кивнула:

— Едва Джошуа проснется, от него только и слышно: Джеймс, Джеймс, Джеймс. Если спросить Джошуа, что он собирается делать, он такого навыдумывает! Вчера заявил мне, что пойдет с Джеймсом ловить рыбу. Наверно, видел это по телевизору, потому что Эварт никогда не брал его на рыбалку.