— О вкусах не спорят, — хмыкнула Керри. — Когда она умерла?

— Когда мне было десять лет.

— Кстати, интересно, как там Лорин? — спросил Кайл.

— Я с ней с утра не разговаривал, — ответил Джеймс. — Надо бы позвонить перед сном.

Раздевшись, Джеймс лег в кровать и позвонил Лорин с мобильника. Ей было стыдно за утренние слезы, и она не пожелала об этом говорить.

8. КОНТАКТ

Наступил первый день нового учебного года. Несчастные свежеподстриженные ученики в новеньких формах, купленных на вырост, печально тянулись в школу. Кайл предложил Джеймсу отгладить одежду, чтобы та выглядела, как он выразился, «с иголочки». За лето Джеймс успел забыть, как тягостно целый день ходить в пиджаке и галстуке. Единственным светлым пятном в грядущей школьной жизни была Николь в ладно сидящей белой блузке, с галстуком, свободно повязанным под воротником. Она перешила юбку, и та стала вдвое короче, чем у Керри.

После смерти мамы Джеймс успел сменить несколько школ. Но эта, «Грэй-Парк», была намного хуже предыдущих. В дверях тебя встречал запах туалета пополам с мастикой для полов. Шторы и стены в вестибюле были усеяны белыми крапинками жвачки, половина ребят пришла без формы, в аквариуме, полном дохлой рыбы, плавал сломанный стул.

Джеймс прошел по коридору, свернул за угол и отыскал свой класс. Он сразу узнал Джуниора Моррисона — тот сидел на задней парте с приятелем. С первого же взгляда на их рваную форму и на их позы (ноги задраны на парту) можно было сказать — эти ребята хотят, чтобы их считали отпетыми хулиганами.

Джеймс понял; к ним придется втираться в доверие постепенно. Если сразу подойти к таким парням и представиться, они выставят тебя на посмешище. Джеймс решил вести себя так же, как они, и хулиганством завоевать их расположение.

Вошел учитель — маленький толстяк в бежевом костюме по имени мистер Шоун. Он держался до крайности самодовольно. Над такими учителями руки так и чешутся поиздеваться — хотя бы для того, чтобы полюбоваться, как они брызжут слюной.

— До-о-оброе утро, — пропел мистер Шоун и хлопнул книгой по своему столу, чтобы привлечь внимание учеников. — Лето закончилось, добро пожаловать в восьмой класс. Рассаживайтесь, пожалуйста.

Джеймс уселся за пустую парту в середине класса. Рядом с ним плюхнулся какой-то придурочный парень. Длинный и худой как спичка. Форма была ему маловата, а ходил он, как будто его тянуло сразу в двадцать сторон.

— Новичок? — сказало это чучело. — Меня зовут Чарльз.

Джеймсу не хотелось с ним ссориться, но если стремишься подружиться с таким типом, как Джуниор, лучше держаться подальше от подобных чудаков.

— Хочешь, покажу тебе окрестности? — предложил Чарльз.

— Не надо, — смущенно ответил Джеймс. — Спасибо за предложение, но я сам разберусь.

В отличие от других учеников, Чарльз не носил рюкзака: его учебные принадлежности были сложены в коричневый кожаный портфель. Судя по грохоту, с каким он опустил портфель на парту, внутри болталась пара кирпичей. Чарльз склонился над столом и принялся лихорадочно чесать тыльную сторону ладони. На парту посыпался дождь белесых чешуек.

— У меня экзема, — громко объяснил Чарльз. — А летом, когда потею, делается еще хуже.

Мистер Шоун принялся раздавать расписание и забубнил о сказочных возможностях, которые открывают перед детьми внеклассные кружки по шахматам и театральному искусству. Через десять минут после начала занятий Джеймсу уже хотелось выскочить за ворота и убежать куда-нибудь в горы. В школе ему всегда было скучно, но по сравнению с учебой в «Херувиме», где классы были маленькими, а учителя не давали ребятам расслабиться, обычная школа казалась похожей на замедленный кинофильм.

Чарльзу тоже сделалось скучно. Он достал из портфеля яблоко и с хрустом откусил. Мистер Шоун замолчал и впился в него свирепым взглядом.

— Чарльз, что ты делаешь?

— Ем яблоко, — ответил Чарльз, как будто ему задали самый глупый на свете вопрос.

— А разве можно есть в классе? — осведомился мистер Шоун.

Ребята засмеялись. Если бы яблоко сжевал парень покруче, они восприняли бы это как подвиг. Но Чарльз считался в классе изгоем, так что ребята лишь покрутили пальцами у виска. Послышались шепотки: «Придурок», «Идиот».

— Чарльз, брось яблоко в корзину! — потребовал мистер Шоун.

Чарльз напоследок еще раз откусил от яблока и швырнул его в металлическую мусорную корзину, стоявшую позади учительского стола. Он промахнулся, пришлось нагибаться и поднимать огрызок. Как только парень наклонился, брюки сзади лопнули, выставив на всеобщее обозрение ярко-зеленые трусы.

— Симпатичные у тебя трусики, Чарльз! — выкрикнула одна из девчонок.

— Ага, — поддержал кто-то. — Но когда он их надевал, они были белыми.

Ребята покатились от хохота.

Чарльз во второй раз промахнулся и не попал в корзину, хотя кидал с расстояния меньше метра. Потеряв терпение, он в сердцах пнул корзину. Она ударилась о стену и погнулась.

— Чарльз, сейчас же успокойся! — заорал мистер Шоун.

— Ненавижу корзины! — вскипел Чарльз и опять лягнул помятую железяку.

— Сядь на место, а не то я тебя оставлю после уроков!

Чарльз поплелся к своей парте.

*

Математичка оказалась круглой дурой. Она умудрилась принести ключи не от того кабинета. Пока она ходила за помощью к завхозу, все стояли в коридоре и ждали. Джуниор с приятелем вразвалочку подошли к Чарльзу. Джеймс держался неподалеку.