— Выйдите, пожалуйста, — попросил Джеймс.

— А вдруг ты тут нахимичишь? — возразил Эварт. — Лучше подумай о водопаде или о струе воды.

Закончив, Джеймс протянул бутылку Эварту.

— Спорим на что хотите! — задиристо бросил он. Его уверенный тон, казалось, немного ослабил гнев Эварта.

— Иди к себе комнату и пришли сюда Кайла.

Когда Кайл ушел, Джеймс плюхнулся на кровать, очень довольный собой. Когда придут результаты анализов, Эварт будет выглядеть круглым дураком. Потом его как громом поразила страшная мысль: если бы Келвин вышел на лестницу парой секунд позже…

Джеймс оживил в памяти тот миг, когда в пьяном азарте держал коробочку с белым порошком в считанных сантиметрах от лица. Ему стало дурно. До чего же близок он был к тому, чтобы вдохнуть наркотик — и навеки вылететь из «Херувима»!

22. НИКОЛЬ

Джеймсу на мобильный позвонил Джуниор.

— Привет, балда!

— Чего это ты такой радостный? — поинтересовался Джеймс. — Что у тебя творится?

— Тут сумасшедший дом, — доложил Джуниор. — Прошлой ночью полиция арестовала больше восьмидесяти человек из БГМ. Отец думает, что вот-вот доберутся и до него, каждую минуту бегает к занавеске и вздрагивает, когда мимо окна пролетит птица.

— Мистера Сингха взяли, — сказал Джеймс. — Динеш ночевал у нас, а сейчас Эварт повез его в аэропорт — встречать маму.

— А еще взяли дядю Джорджа и дядю Пита, — добавил Джуниор. — Они мне не родные дядья, просто работают на папу с тех пор, как я родился, или даже дольше.

— Тогда чего ты в таком хорошем настроении? — не понял Джеймс.

— Из-за Николь, конечно, — хихикнул Джуниор. — Я ее трогал… везде, понимаешь? Не обижайся, Джеймс, я понимаю, она тебе сестра..

— Она в больнице, — сообщил Джеймс. — Из-за кокаина.

— Не может быть! — ахнул Джуниор. — Вот почему я не могу дозвониться ей на мобильник! Как она себя чувствует?

— Вроде ничего. Но я бы на твоем месте не рассчитывал на скорую встречу. У нее однажды уже была передозировка. — Джеймс стал пересказывать легенду, сочиненную Зарой. — Эварт и Зара боятся, что наркотики ее погубят. Ее вернут обратно в детский дом в Лондоне и направят на консультацию к психиатру.

— Боже мой! — воскликнул Джуниор. — Прости, старик. Если бы я знал, что у нее с этим проблемы, ни за что не предложил бы ей. Она надолго уедет?

— Гм… — Джеймс лихорадочно подыскивал ответ. — Наверно, зависит от результатов консультации… Может, и вообще не вернется… Слушай, тут Зара приехала из магазина. Надо помочь ей выгрузить сумки, а то взбесится.

— Ладно, пока, — сказал Джуниор. — Кстати, Эйприл спрашивает: ты не придешь в субботу на обед?

— Может быть, — ответил Джеймс. — Я еще не знаю, что будет дальше из-за всей этой кутерьмы с Николь. Потом перезвоню.

И повесил трубку. К дому действительно подъехала машина, но это был Джон Джонс. Пока Зара заваривала чай, он рассказал, чем занимался последние двадцать четыре часа.

— Всё началось с того фасовочного цеха, который вы, ребята, нашли в «Тандерфудс». БГМ импортирует и распространяет кокаин через множество разных каналов, но вы наткнулись на самое слабое звено в цепочке. Почти все однограммовые пакетики развешиваются на автоматической линии в «Тандерфудс». Мы оснастили этот цех камерами и жучками, следили в бинокль за каждым, кто входит и выходит. Я уже вел расследования по наркотикам и знаю: часто бывает так, что месяц идет за месяцем, а мы не можем нащупать ни одной ниточки. Однако установив наблюдение за «Тандерфудс», мы начали получать столько информации, что для ее обработки пришлось вызвать дополнительных сотрудников. Обычно туда приходят двое парней, они смешивают и расфасовывают несколько килограммов кокаина за раз. Работа скучная, так что рано или поздно они начинают болтать. Чувствуют себя в безопасности и перемывают косточки всей своей шайке. Имена, даты, телефоны, номера рейсов. «Что ты делаешь на следующей неделе?», «Откуда будет твоя новая поставка?», «Над чем сейчас работает такой-то и такой-то?» Мы уже произвели сотню арестов, но это капля в море. Рассылаем информацию по всем полицейским участкам в стране и в ближайшие дни возьмем еще две-три сотни человек. Когда мы закончим, БГМ в лучшем случае сможет продать пакет конфет на школьной площадке.

— Я только что говорил с Джуниором, — вклинился Джеймс. — Говарда Моррисона еще не арестовали.

— Это всё политика, — ответил Джон. — В МИ-5 хотели бы, чтобы работа велась подпольно — до тех пор, пока мы не добудем неопровержимых улик против Говарда, но полиция не желает ждать. В операции «Нюх» занято несколько сот человек. Не только полицейские, но и администрация, и целый штат помощников. Каждый месяц на нее тратится миллион фунтов стерлингов, и раздаются голоса о том, что операцию надо закрыть, если она не начнет приносить результатов.

— Значит, Говард Моррисон может уйти от ответственности? — уточнила Керри.

Джеймс натянуто улыбнулся.

— Надеюсь, что нет, Керри. Скажу так: из десятерых самых главных лиц в БГМ мы имеем надежные улики против восьмерых. Мы хотим взять парочку из этих типов и предложить им полное освобождение от судебного преследования. Поставим их перед выбором: провести двадцать лет за решеткой или вернуться домой, к жене и детям. Думаю, на этих условиях кое-кто согласится рассказать о Говарде Моррисоне поподробнее.