– Я всегда осторожен, Бек… Ладно, не будем терять времени.

Седов вышел на открытое пространство и от валуна к валуну, от канавы к канаве прошел опасный участок. Вошел в сад – и тут же услышал голос слева:

– Седой?

– Да. Ты Азиз?

– Он самый. Видел, как ты прыгал по равнине…

– Главное, чтобы другие не видели.

– Все спокойно. Я удивляюсь, на тебя даже мой алабай не среагировал.

– А у меня с собаками договоренность: они не замечают меня, я не убиваю их.

– Шутку оценил, профессионализм – тоже… Зайдем в дом или предпочитаешь говорить здесь?

– Все равно.

– Тогда прошу в дом. Конечно, мою нынешнюю халупу домом назвать трудно, но все же крыша над головой, топчан… Чаю выпьем. Здесь чай не тот, что продают в Москве.

– Я ограничен во времени.

– Только от тебя зависит, насколько затянется наша беседа.

– Тогда веди в дом.

Командир отряда «Z» и агент Службы внешней разведки прошли в крохотный глиняный дом.

– Да, – осмотрев жилище Азиза, проговорил Седов, – не хоромы.

– У нас был хороший дом. Раньше… А сейчас мне хоромы не нужны. Ну, что, ставлю чайник?

– Обойдемся. Ты мне скажи, гости Набиева по-прежнему в его доме?

– Да. Пока еще в там.

– Что значит «пока»?

– А то, что не будет долго держать у себя московских гостей хитрый Салмон. Это ему совершенно не нужно.

Седов достал из кармана фотографии Кравчука и Рыбкина:

– Это они?

– Да, я получал такие же фото от своего руководства.

– А как узнал об их прибытии?

– Я ж на ферме работаю, а там узнаешь все, что происходит в селении. Обычно Набиев выезжает в Душанбе редко и ненадолго, а тут позавчера весь день отсутствовал. Как раз, когда я возвращался после работы домой, проходя мимо дома хозяина – так все в Карадораке называют Салмона, – он и заехал на своем «Форде» домой. Ворота были открыты, и я увидел, как из машины вышли Набиев, а с ним двое русских с дорожными сумками.

– Говоришь, Набиева целый день не было? Он что, не знал, когда в Душанбе прибывают его бывшие сослуживцы?

– Думаю, он привез их из Узбекистана. В Душанбе лететь или ехать беглецам было опасно. Узбекистан – другое дело…

– Пусть так. Значит, ты считаешь, что долго гостей держать у себя дома Набиев не станет?

– Нет. Зачем ему рисковать? Скорее он переправит их в Горный Бадахшан. И это, кстати, может произойти в любое время, даже завтра.

– Почему не сегодня в ночь?

– Ночью за предателями не приедут, опасно. А вот днем Салмон сам вывезет гостей до места, где передаст их людям из Бадахшана. Но это всего лишь мои предположения.

– Набиев поддерживает связь с сепаратистами?

– Не знаю. Мне известно лишь одно: он свой как для одних, я имею в виду руководство местной законной власти, так и для других, ярых противников этой самой власти. Набиев ведет очень умную игру. Да иначе в современном Таджикистане не только невозможно какой-либо бизнес развивать, но и выжить-то сложно.

– Так, понятно… Теперь ответь на такой вопрос: почему Набиев не держит в усадьбе охрану?

– Не считает нужным. Кого ему опасаться, если он свой для всех? К тому же Салмон прекрасно понимает, что, если его захотят убрать, никакая охрана не поможет. Он жаден и не хочет тратить деньги на бесполезное дело.

– Оружие в его доме есть?

– Здесь у всех есть оружие, и не только охотничье.

– В случае силового захвата дома Набиева откуда он может получить помощь?

– Есть у него четверо верных псов, что обслуживают усадьбу. Но пойдут ли они на помощь хозяину, еще большой вопрос… Одно дело – верно служить, получая за это больше других, и другое – рисковать собственной жизнью. Народ на Востоке расчетливый.

– Это мне известно. Ну, что ж, вот, пожалуй, все, что я хотел у тебя узнать.

– Почему ты не спросил, нет ли у Салмона спутниковой станции или радиостанции дальнего действия?

– А зачем? Даже если и есть, воспользоваться ими мы ему не дадим.

– Понятно, – улыбнулся Азиз.

– Подведем итог, Юсуф. Кравчук и Рыбкин находятся в доме местного бая Салмона Набиева. Охраны в доме нет, но существует угроза срочного вывоза гостей в неизвестном направлении, так?

– Точно так, Седой, – кивнул Азиз.

– Значит, что? Значит, отрабатывать цель нам надо предстоящей ночью.