Горели свечи под иконами, возле них стояло несколько старушек в черных платках. Я купила несколько свечей себе и Валерке.

– На вот, – сказала я, – помолись за родственников.

– А где за упокой ставят? – прошептал он.

– Вон там, – указала я, – где квадратный аналой для свечей.

Валерка подошел туда и зажег свои свечи. Я не узнавала нашего криминального репортера – его лицо стало серьезным. Он несколько раз перекрестился, каждый раз почтительно склоняя голову. Я тоже подошла и поставила свечи за здравие. Краем глаза я заметила старушку, которая ходила от иконы к иконе, вынимая догоревшие свечи. Ясно, вот она-то мне и нужна!

– Скажите, пожалуйста, – склонилась я к ней, – а как мне поговорить с батюшкой?

– Батюшка сейчас трапезничает, скоро освободится, – прошамкала бабка. – А зачем он вам?

– Поговорить о делах духовных, – я постаралась придать своему лицу серьезное выражение. Я давно поняла, что храм Божий в наших душах, а все эти обряды, условности – для ограниченных людей. Встречаются, конечно, среди попов настоящие святые, но так же редко, как и среди мирян.

– Сейчас я о вас доложу, – старушка резво шмыгнула в неприметную дверцу в разрисованной стене.

Вскоре она поманила меня рукой. Мигнув Валерке, я зашла в каморку. Кажется, здесь они называются кельями. А может, это только в монастырях?

Батюшка оказался довольно молодым человеком, лет тридцать пять, не больше. Мне его лицо понравилось, такое простое и светлое. Приглядевшись, я поняла, что этот человек много в жизни повидал – в уголках глаз притаились горькие морщинки. Но пережитые страдания лишь красили его.

– О чем вы хотите со мной поговорить? – он глядел мне прямо в глаза, не любопытствующе, а скорее испытующе.

– Дело в том, – начала я, – что я ищу своих родственников. Точнее, отыскиваю свои корни.

– Это хорошо, – улыбнулся батюшка, – когда человек хочет знать свое прошлое. И чем я могу вам помочь?

– Я была в местном архиве, но не нашла там нужных сведений. Наталья Ивановна, заведующая, посоветовала мне пойти в храм. Говорят, у вас есть списки всех, кто был крещен, начиная с девятнадцатого века.

– Все верно, раньше крестили почти всех, поэтому можно сказать, что это своеобразная перепись населения. А кого вы ищете? И откуда сами – наверное, из Тарасова?

– Да, – подтвердила я, – мы из Тарасова. Ищу я свою прапрабабушку, Софью, 1868 года рождения.

– Тогда пройдемте, – батюшка встал и энергично открыл дверь. Мы прошли через зал, вышли наружу. По пути я снова подмигнула Валерке, который маялся возле икон.

Со двора храм выглядел менее официально, зеленела травка под ногами, стояла поленница дров. Батюшка открыл дверь, к которой вела небольшая лесенка.

– Вот здесь у нас хранятся списки, недавно мы усовершенствовали обработку информации, – он сделал приглашающий жест рукой.

Я заглянула внутрь и обалдела. Среди полок со свитками, папками и свертками стоял стол, а не нем… компьютер, по виду Pentium 4, не меньше! Районный архив по сравнению с церковью отдыхает!

– Зачем такая роскошь? – только и смогла вымолвить я.

– Последнее время многие интересуются своими предками, вот и купили, чтобы в свитках не копаться. Дьякон Михаил технику освоил, сидит, дает справки. Миша!

Где-то сбоку зашуршали бумаги. Из-под полок вылез дьякон.

– Звали, отец Гавриил?

– Звал, к тебе посетители, корни ищут. Займись ими, а я пойду к службе готовиться.

Он ушел, а дьякон сел за компьютер, являя собой на редкость комичное зрелище.

– Предупреждаю сразу, – сказал он без обиняков, – одна справка стоит сто рублей. Сами понимаете, хранить архивы – дело трудоемкое, требует затрат.

Деньги правят миром! Здесь, на краю света, на берегу умиротворяющего озерца, среди травы и деревьев стоит банальнейший городской компьютер, и бородатый священнослужитель дает справки за твердую таксу! Я справилась с удивлением и произнесла:

– Мне нужно узнать, кто из этих трех женщин является моей родственницей, – я назвала фамилии, которые записала в архиве.

– Так, – сказал дьякон, щелкая мышкой, – вот они, все три. Смотрите.

Я поглядела на экран. Софья Андреевна Копылева, 1871 года рождения, невинно убиенная, отпета в 1890 году. Не то. Софья Сергеевна Пальцева, 1865 года рождения, погибла при грозе в 1889 году. И, наконец, Софья Иоанновна Каймак, 1868 года рождения, в храме не отпета. Она-то мне и нужна! Раз не отпета, значит, считалась ведьмой!