На самом деле я — трусиха. Причём, жуткая. Я боюсь Много Всего Чего. Мне даже страшно просто подумать об этом Много Всего Чего, чтобы здесь и сейчас их все перечислить. Я стараюсь вообще не думать о них. Когда про эти Много Всего Чего думаешь, они к тебе тот час же, как магнитом притягиваются. Это — такой суровый закон, который гласит: о чём больше думаешь, то и случается. Поэтому я стараюсь думать обо всём остальном, кроме Много Всего Чего.

Люди же почему-то считают меня смелой. Когда я говорю им правду, они мне не верят. Считают, что это я так с ними заигрываю или на комплимент нарываюсь. Поэтому я теперь мало кому что говорю. По большей части — молчу. Пусть думают, что хотят. Людям ведь нравится верить во всякие небылицы, фантазировать на разные темы, да и вообще верить в то, чего нет. Например, в реальность Земной Реальности. А вот в то, что действительно есть, например, Реальность Иная, они не только не верят, но и считают полной ерундой. А Иная Реальность смотрит на них и улыбается. Молча. Правда, сначала Она тоже пыталась людям что-то рассказывать, но потом, видимо, пришла к выводу, что молчание — золото.

Я вышла из раздевалки в холл и увидела Ларису, беспомощно распростёртую на диванчике.

— Как ты? — спросила я.

— Лиса, мне так плохо, что кажется, я сейчас умру, — шёпотом произнесла она.

Я задумалась. Нас «скашивало» одного за другим. Внезапно. Какой-то Невидимой Силой. И без каких-либо на то явных причин. Так резко гасят Свет одним щелчком выключателя. Я стала самой первой жертвой, но теперь уже вернулась в себя. Как будто я умерла там, в Городе Мёртвых, а сейчас снова возродилась.

Я пыталась найти ключ к разгадке, но ничего умного в голову мне не приходило.

На обратном пути в отель уже половина семинаристов пребывала в том состоянии, в котором я находилась утром.

Спустившись на теперь уже столь долгожданный моим желудком ужин, я замерла — почти никого за столом не наблюдалось. Пара человек, правда, заходили, но, даже не присев, уходили обратно.

Я вопросительно посмотрела на Р.А.М.

— Какой сегодня день? — спросила она у присутствующих.

Мы переглянулись, не понимая, к чему бы это.

— Какой сегодня день занятий по счёту?

… И тут я всё мгновенно поняла!!!

Сегодня — ЧЕТВЁРТЫЙ день семинара! И к тому же ещё и ЧЕТВЕРГ!!!

Теперь уже все присутствующие переглянулись между собой с широко открытыми глазами от осознания того, что с нами со всеми сегодня здесь происходит…

— Да-да, — с улыбкой произнесла Р.А.М. — Сегодня Невидимая Сила всех из вас по очереди заставляла умирать. Умирать для своего Прошлого, чтобы возродиться для Светлого Будущего. Те, кто ещё не умер, не беспокойтесь, к завтрашнему утру вы обязательно пройдёте через это действо. Время наступления смерти зависит исключительно от вашей чувствительности. Завтра утром в половине шестого встречаемся в горах на развилке у Земли. Не забудьте по дороге посетить те места, куда вас тянет. И помните: в любом случае, в каждом из тех мест, где мы были с вами вместе, вы должны побывать самостоятельно не менее двух раз. Завтра нам предстоит взойти на Пирамиду Возрождения. Занятиями в зале сегодня никого мучить не буду. Да и время уже… Спокойной ночи, дети!

Мы попрощались с Р.А.М. до завтра и поднимались по лестнице. Я решила зайти на Крышу.

— Дафна! — услышала я знакомый голос за спиной. — Что значит «четвёртый»? Ты что-нибудь поняла?

Мы уселись на Крыше и смотрели на звёзды. Я задумалась.

— Знаешь, Саш, когда-то существовал универсальный тайный язык, на котором передавались Знания. На нём написаны все Священные Писания в мире. Есть такое понятие «цифровой и геометрический ключ языковых Мистерий».

— Переведи!

— Всё, что вокруг нас: и процессы, и вещи, и даже люди, всё это можно описать языком цифр.

— Математическое моделирование, что ли?

— Неважно, как это назвать. Важен смысл. Существовало несколько нумерологических школ, одна из них — Пифагорейская. Пифагор пытался проникнуть в мистическую связь каждого числа со всем, что находится в нас самих, вокруг нас, во Вселенной. Эта наука о числе называлась пифагорейцами Арифметикой, она рассматривалась ими неразрывно с Геометрией, Музыкой и Астрономией. Числа для Пифагора были иероглифическими символами, посредством которых он объяснял все идеи, касающиеся природы всего. Нашу Вселенную Пифагор представлял комбинацией тысячи элементов и одновременно выражением единственного элемента — числа. Все числа — это лишь некий образ, иллюзорная химера, поскольку они все суть Единица, просуммированная N-ное количество раз. При этом, каждое простое число от 1 до 9 несёт в себе определённые собственные энергии, вибрации (звук — следовательно, связано с Музыкой), так или иначе может быть выражено геометрически (фигурами — следовательно, связано с Геометрией) и подвержено влиянию Планет (связь с Астрологией).

— А как можно число выразить геометрической фигурой?

— Например, 3 и 6 можно отнести к «треугольным» числам, потому что треугольник состоит из 3 граней, соответственно, имеет связь с числом 3. А 6 — это два треугольника. Платон считал, что числа, обладающие геометрическими свойствами (квадратные, прямоугольные, треугольные и так далее), занимают среднее положение между вещами и идеями, поэтому их следует изучать очень тщательно. Но это — уже из области Геометрии.

Чётные числа, начиная с Двойки, относились к женскому началу и являлись отрицательными.

— А нечётные — мужские и… положительные? — произнёс Саша задумчиво.

— Почти угадал!

— Почему «почти»?

— Потому что мужские — только те, которые начинаются с числа 3. Единицу пифагорейцы считали совмещающей мужские и женские качества. Как ты думаешь, почему?

— Я могу думать долго, до завтрашнего утра, до завтрашнего ужина… Если хочешь сегодня успеть выспаться, лучше не задавай мне вопросов, Дафна! Пока мне про числа теперь всё не расскажешь, я тебя с Крыши не отпущу, даже не надейся…