Когда я выйду читать и рассказывать о Блоке, кто-то меня сфотографирует. Однажды я покажу эту фотку Светлане. Она отпрянет в ужасе, будет долго молчать, а потом предложит уничтожить фотографию — меня на ней нет. Это — что-то другое или кто-то другой.

Меня тогда действительно в себе не было. Я ничего не помню из того, что «я» говорила на сцене. Мою Душу швыряло и вертело, как тогда в танце внутри круга в горах у Р.А.М. Я ушла из себя далеко и надолго. Будто меня убили. Возвращаться не хочется. Ничего не хочется. Жить не хочется.

Кто вёл тогда мою машину, когда я ехала обратно домой? Почему я не разбилась — непонятно.

На четвёртый день понимаю, что нужно заехать к Учителю. Встречаемся. Стираем кусок памяти до определённого момента. Потом он говорит, что я — под колпаком. Нужно отдать «Небесный Долг», возможно, после что-то и изменится. Не с Человеком, Которого Не Было, а вообще в моей жизни.

Разыскиваю через Светлану телефон Ларисы. Но «абонент недоступен». Потом мне сообщили её электронный адрес. Лариса — один из двух человек, кому я всё тогда расскажу.

Я пишу ей письмо. Вообще, если у вас есть какая-то проблема, попробуйте написать о ней онкобольному. Возможно, вы никогда не отправите своё послание.

Я отправила. Письмо получилось предельно кратким. Мне казалось, что она меня пошлёт. Далеко и надолго. Или ответит что-то в духе: «мне бы твои проблемы». Но Лариса написала, чтобы я бросила всё и купила билет до Симферополя.

Я тебя там встречу, ты только напиши, когда. Я всё устрою, не беспокойся. От тебя ничего не требуется, кроме билета. Поживёшь пока здесь со мной. Ты не сможешь так жить дальше. Тебе нужно уехать, чтобы всё забыть…»

Но я не могу уже никуда уехать — только что из отпуска. И скоро — крупная ежегодная выставка по работе, которую организую я, и я должна там быть, потому что кроме меня, владельцев и итальянцев, там работать некому.

Проходит недели две. И теперь мне постепенно становится всё хуже и хуже на физическом плане. Я не понимаю, что со мной происходит.

Встречаюсь с Рэем, ничего ему не рассказываю. Мы молчим, как обычно. А потом он внезапно берёт меня за руку, смотрит в глаза и произносит:

— Ты должна жить, Лиль. Ты не должна умирать из-за того, кто не достоин тебя. Ты не имеешь права желать себе смерти. Ты — не я. За тобой постоянно внимательно наблюдают, и тебе нельзя ошибаться. Тебя мгновенно Отсюда заберут. Срочно вспомни: что ты Здесь не доделала?

Отдаю ноутбук в починку.

С того литературного вечера прошло почти три недели.

Вечером в пятницу мне становится совсем хреново. Я уже ничего не могу есть. Бросает то в жар, то в холод. Вроде ничего и не болит, но много всего разного, что не так. И температура уже неделю. К какому врачу идти — непонятно. Да и когда идти?

В ночь с воскресенья на понедельник я должна улететь в командировку в Питер, вернуться ночью в понедельник обратно, затем рано утром во вторник вылететь в Челябинск и вернуться опять поздно ночью во вторник, после чего рано утром вылететь на конференцию в Город на Воде и вернуться уже только вечером в следующее воскресенье. Отменять все эти командировки не получится.

В ночь на субботу задаю вопрос своему Подсознанию: «Что со мной происходит?» и засыпаю. Утром встаю и знаю ответ. Нет, я не видела ничего во сне, не слышала никаких голосов. Просто знаю. Ответ Подсознания кажется мне невероятным, потому что со мной такого ещё никогда в жизни не было, но всё когда-то случается с нами впервые. Очень похоже на правду, на то, что со мной происходит на физическом уровне. И ещё очень чётко прослеживается причинно-следственная связь с тем, как именно я сформулировала своё нежелание жить три недели назад на вечере Блока.

Внезапно вспоминаю слова Р.А.М. в горах: «Любая программа запускается в действие в течение 21 дня». Ну вот и приехали. Завтра будет день 22-ой.

Говорил мне Учитель: уничтожь исходную программу. Я запускаю её первой, а потом что-то другое визуализирую, но исходную программу забываю стереть, и она продолжает работать и неумолимо приводит к реализации своей цели.

Еду в субботу выступать. Возвращаюсь домой в жутком состоянии. Ищу в Интернете, где в воскресенье можно сделать хотя бы УЗИ.

Вспоминаю слова Рэя: «Срочно вспомни, что ты Здесь не доделала!»

Ночь между субботой и воскресеньем.

Сажусь на кухне, беру икону, зажигаю свечи. Мысленно очень жёстко в приказном тоне без истерик и восклицательных знаков произношу, обращаясь к своему Духу:

«СТОП. Я ОСТАЮСЬ. УМИРАТЬ РАНО. МНЕ НАДО ДОПИСАТЬ СВОЮ КНИГУ. Как только вернусь через неделю из командировок, сразу же начну над ней работать».

Эта Третья Книга — как обет, клятва, которую я приношу Высшим Силам в обмен на свою жизнь. Я прекрасно отдаю себе отчёт в том, ЧТО я сейчас произнесла и насколько это рискованно. Это — не пообещать Богу тысячу коленопреклонений сделать или бросить курить, например. Потому что я буду писать людям о таких вещах, в которых нельзя ошибаться. Высшие Силы заинтересованы оставить меня, если я напишу относительно правильно. Стопроцентную Истину написать простому смертному невозможно, но ошибаться существенным образом нельзя. Высшим Силам совсем не нужна от меня лично книжка, которая введёт в заблуждение других людей. Им проще при первой же грубой ошибке отправить автора в Иную Реальность, чтобы он Там подучился, а затем вернулся в Реальность Земную и написал что-нибудь поближе к Истине. Но разве у меня есть варианты?