На следующий день я встретила Таню. Она стояла у двери своей квартиры и не могла войти.

— У вас всё в порядке?

— Боюсь заходить… — сказала она. — Мама вчера вечером умерла.

— Она здесь? — спросила я, кивнув на дверь.

— Нет, но мне всё равно страшно… Сначала папа, потом мама.

«Вот почему — три смерти…» — подумала я.

— Вы же знаете, что случилось с моим папой? — продолжала Таня.

— Нет, — я действительно не знала, что с ним случилось.

— Мама болела четыре года раком, тогда, помните, мы её должны были на носилках спустить на лифте и отвезти в больницу? У папы что-то произошло с позвоночником, и он… не выдержал и порезал себе вены. … Я до сих пор с ним общаюсь… Он не ушёл… Говорит, не дают ему. Не разрешают… А вот теперь — мама…

Я подарила ей одну из своих книг, которая так и называлась «Мама».

— Отпустите маму, пожалуйста. Я свою долго не отпускала. А она мучилась…

Таня послушно кивнула и вдруг спросила:

— А с папой-то что делать?

Я вдруг вспомнила, что всегда, приходя в Храм, вставала у определённой иконы, названия которой даже не знала. Но я точно знала, что это — моя икона, потому что всю жизнь, начиная с тринадцати лет, когда я впервые оказалась в Пустоте и встала на Окно, меня к ней тянуло, как магнитом. Спустя лет десять я узнала, как эта икона называется. Но её название мне ровным счётом ничего не прояснило. Прошло ещё десять лет. И вдруг в одной из книг священнослужителя я нашла мимолётное упоминание об этой иконе в разделе: «Советы для родственников самоубийц». Оказывается, это — единственная икона, у которой можно молиться за тех, кто ушёл сам. Получается, всю свою жизнь, вернее, последние две трети её, я отмаливала саму себя…

Ещё через день я встретила Машу.

— Алис, веришь, мама приходила прощаться ко мне накануне 40 дней…

— Я надеюсь, вы её отпустили? — спросила я.

— Да, отпустила… Но дело не в этом… Знаешь, какой она была? Точной копией Твоей Лунной Девочки на тёмно-синем фоне Вечности, как ты её рисовала. Это был прозрачный контур с лицом моей мамы. Я никогда этого не забуду!!!

Маше нравились мои картины. Она их чувствовала. Тогда я поставила в коридор между квартирами картину, которая называется «Встреча с мамой». Она теперь стала как бы нашей общей картиной…

Едва проснувшись утром, я получила sms-ку от Леры:

«Не поверишь! Вчера на медитации я ВИДЕЛА ТВОЮ КАРТИНУ!!! Ту, которая с Пирамидой!!!»

«Эх… — подумала я. — Как же это здорово, когда люди видят то, что я вроде и НЕ видела, но ПРОСТО РИСОВАЛА, а они сначала смотрят на мои картины, а потом ТАМ ВИДЯТ ЭТО, ВСПОМИНАЮТ и как бы постоянно ПОДТВЕРЖДАЮТ МНЕ, что я — молодец. Может, я рисовала для того, чтобы им было ЛЕГЧЕ ВСПОМНИТЬ?»

Мы встретились с Ним. С Человеком, Которого Не Было. В кафешке.

Он назначил мне встречу накануне каким-то странным образом, почему-то напомнив мне Рэя:

«Завтра. В обед. В центре города. Там есть какое-то злачное место. Недалеко от него — один изысканный ресторанчик. Названия не помню. Но чем-то что-то очень напоминает…»

Я предлагаю вам попробовать назначить встречу кому-нибудь, тщательно переписав и направив этому кому-нибудь вышеуказанное предложение. Желательно в многомиллионном городе.

Я пришла туда за пятнадцать минут до Него.

Мы сидели напротив… Он, как всегда, кушал. Я, как всегда, не могла ничего есть. Я подарила Ему все свои последние книги, в том числе и ту Синюю, которая была написана Ему. Он взял её в руки и вежливо пролистал. Он, как обычно, смотрел на… Я, как обычно, смотрела сквозь… Мы разговаривали, как и раньше. О Магии. О заклинаниях. О моих книгах. И вроде всё было так, как всегда. Но что-то было не так. Я не могла понять, что.

— Ведьма ты, — спокойно констатировал Он.

— Какая же я ведьма? Ну скажи, какая из меня ведьма? — так же спокойно и совсем не обижаясь, спросила я.

— Шляешься по разным потокам, играя в Иную Реальность, скрываешь от всех свою истинную сущность, периодически работая в каких-то там офисах на окраинах города… Да у тебя на лице всё написано. Ты на себя в зеркало когда смотрела последний раз?

Я поняла. Это был комплимент.

Он замолчал. Опустил голову. На мгновение закрыл глаза. А потом чуть-чуть приподнял голову и молча посмотрел на меня. Внезапно я оцепенела оттого, что увидела.