Кевин понимал, кого имеет в виду Ребус. Он замотал головой еще до того, как Ребус закончил вопрос.

— Нет? — не отставал от него Ребус. — И тебя это даже ни чуточку не интересовало? Не считал нужным хотя бы взглянуть, что она собой представляет?

— Даже в голову это не приходило.

Ребус посмотрел на столик вдалеке, где один из полицейских с Торфихен-плейс допрашивал Мейри; рядом на всякий случай находилась и женщина-полицейский.

— Плохо дело, — снова вздохнул Ребус. Он подался поближе к Кевину Странгу. — Между нами, Кевин, — кому ты сказал о ней?

— Да никому я не говорил.

— Тогда тебе плохо придется, сынок.

— Как это?

— Ну ведь не случайно же они ее нашли, Кевин. Они знали, что она там. И только два человека могли сообщить об этом. Ты или Мейри. В дивизионе С ребята серьезные. Они вытащат всю твою подноготную, Кевин. Ты, считай, единственный подозреваемый у них, других нет.

— Я не подозреваемый.

— Она умерла часов шесть назад, Кевин. Где ты был шесть часов назад?

Ребус сочинял на ходу — время смерти точно они узнают, когда поработает патологоанатом. Но он полагал, что вычислил довольно точно.

— Я вам ничего не скажу.

Ребус улыбнулся:

— Ты, Кевин, слизняк. Хуже того, ты слизняк наемный.

Он сделал движение, чтобы потрепать Кевина Странга по щеке, но Странг уклонился, подался назад и задел плевательницу. Они оба смотрели, как она с грохотом упала на пол, прокатилась туда-сюда, потом замерла. Секунду-другую ничего не происходило, потом что-то, что с трудом можно было назвать жидкостью, громко чавкнув, вывалилось оттуда. Все повернулись. Единственное, что нашел для своего взгляда Кевин, был Ребус. Кевин сглотнул слюну.

— Слушайте, я не мог не сказать мистеру Ботуэллу — просто чтобы прикрыть свою задницу. Если бы я не сказал ему, а он бы потом узнал…

— И что он ответил?

— Пожал плечами, сказал — под мою ответственность.

При этом воспоминании его пробрала дрожь.

— Где ты был, когда сообщил ему об этом?

— В кабинете, рядом с фойе.

— Сегодня утром?

Странг кивнул.

— Скажи мне, Кевин, мистер Ботуэлл не ходил взглянуть на вашу постоялицу?

Странг опустил взгляд в свой пустой стакан. Для Ребуса это был весьма красноречивый ответ.

Расследование такого серьезного преступления, как убийство, проходит в строго установленном порядке. Для начала Ребус обязан был доложить старшему группы все, что знал о Милли Докерти. Кроме того, он обязан был сообщить о своем разговоре с Кевином Странгом. И наконец, он должен самоустраниться, предоставив дивизиону С вести расследование без помех.

Но в два часа ночи он остановил машину у дома Фрэнки Ботуэлла на Рейвелстон-Дайкс, всерьез раздумывая, не позвонить ли в дверь. Если ничего существенного выяснить не удастся, он, по крайней мере, узнает, как выглядит мистер Ботуэлл по ночам — так же вульгарно, как и днем, или нет. Но Ребус отказался от этой затеи. Во-первых, люди из дивизиона С всяко до утра побеседуют с Ботуэллом — он был уверен, что уж до Ботуэлла они-то доберутся. А когда доберутся, то не обрадуются, услышав от него, что Ребус их опередил.

Во-вторых, шанс был упущен. Он услышал, как поднялись автоматические двери гаража, и увидел притушенные фары машины Ботуэлла — глянцево-черного «мерседеса» с кузовом под заказ: машина съехала с тротуара и унеслась прочь.

Значит, известие наконец дошло до него, и он поехал в «Шланг». Либо пустился в бега.

Ребус сделал себе заметку на память: побольше разузнать о Ли Фрэнсисе Ботуэлле.

А сейчас Ребус даже радовался тому, что расследованием занимаются другие. Он неспешно поехал на Оксфорд-террас, изо всех сил стараясь не уснуть за рулем. Никто не ждал его в засаде перед домом, поэтому он тихо отпер дверь и прошел в гостиную — тело его слишком устало, чтобы бодрствовать, но сознание было слишком растревожено, чтобы погрузиться в сон. На этот случай у него имелось верное средство: кружка чая с молоком и виски. Но на диване его ждала записка, написанная рукой Пейшенс. Почерк у нее был получше, чем у большинства докторов, но ненамного. Расшифровав ее каракули, Ребус снял трубку и набрал номер Брайана Холмса.

— Извини, Брайан, но в записке сказано звонить в любое время.

— Подождите секунду.

Он слышал, как Холмс вылезает из кровати, уносит с собой беспроводной телефон. Ребус представил себе Нелл Стэплтон — звонок разбудил ее, и теперь она переворачивается на другой бок, проклиная беспардонного Ребуса. Дверь спальни закрылась.

— Ну вот, — сказал Холмс, — теперь можем говорить.

— Что за срочность? Есть новости о нашем друге?

— Нет, на этом фронте все тихо. Расскажу утром. Но я подумал, известно ли вам, что случилось.

— Так я же сам ее и нашел.

Ребус услышал, как открывается холодильник, из него достается бутылка, жидкость наливается в стакан.

— Кого нашли? — спросил Брайан.

— Милли Докерти. Ты разве не об этом?

Но у Холмса, конечно, были другие новости — не мог он так быстро узнать о Милли.

— Она мертва, убита.

— Они что, убирают всех свидетелей? Что с ней случилось?

— Нет, такие сказочки на ночь не рассказывают. Какая у тебя новость?

— Побег из Барлинни. Точнее говоря, из фургона, который остановился на полпути между Барлинни и больницей. Вся операция была спланирована.