— Годится, — буркнул Геральт, осмотрев жилище.

Синтия странно взглянула на него, но если и возникла у нее очередная нелицеприятная мысль, полуорка снова оставила ее при себе.

— Обед через полчаса. Внизу. Если не найдешь — крикни, слуги тебя проводят.

— А нельзя подать обед в комнату? — спросил Геральт чуточку капризно. — Не люблю я, знаешь ли, светские рауты. Вилку держи не так, не чавкай, не пялься на соседа… Лучше уж чавкать в одиночестве.

Синтия поджала губы. И долго-долго глядела на Геральта. Пристально глядела.

— Не пойму, чего ты добиваешься, ведьмак, — наконец сказала она. — Пытаешься настроить меня против себя? Пытаешься меня разозлить? Зачем тебе это?

— Совершенно незачем, — заверил Геральт. — Просто я люблю одиночество. Во всех его проявлениях. И поэтому плохо уживаюсь с живыми. Ну к чему мне портить обед твоей семейке?

— Совершенно ни к чему, — в тон ему отозвалась полуорка. — Ладно, обед тебе подадут в комнату, я распоряжусь. Но потом я приду. У меня много вопросов.

— Не раньше, чем через час, — заявил Геральт и сам удивился собственной наглости. Диктовать условия хозяйке, причем хозяйке капризной (по всему видно) и властной…

— Хорошо, — кивнула Синтия. — Через час.

И вышла, плотно затворив двери.

Геральт немедленно подался в ванную, открыл воду, щедро ливанул какого-то пенообразующего средства, разделся и, не дожидаясь, пока ванна наполнится, забрался в нее. Он любил лежать вот так, в только-только начавшей наполняться ванне и ощущать, как поднимается уровень воды. Вода приятно щекотала кожу. Когда выдавались редкие деньки общения с цивилизацией, Геральт, бывало, по нескольку раз выпускал воду и наполнял ванну снова и снова. Блаженствовал. Почему-то для полного блаженства ему непременно требовался звук льющейся воды.

Когда он вернулся в комнату, оказалось, что обед уже подан. На столе обнаружился поднос с бокалом вина, прибором и несколькими тарелками закусок. Отдельно, сверкая начищенной крышкой, стояла посудина с супом, рядом, под крышкой поменьше, — горячее.

Хмыкнув, Геральт бросил полотенце на кровать и подсел к столу.

Готовили здесь вкусно. И вино было не из ординарных.

После обеда Геральт как был, в свежих шортах и более ни в чем, рухнул на кровать рядом с полотенцем и мгновенно отключился, даже не успев как следует порадоваться ощущению чистых простыней.

Проснулся он от прикосновения к плечу.

Открыл глаза. Рядом с кроватью стояла Синтия, облаченная в цветастый халатик. Волосы она собрала в конский хвост на затылке и вообще выглядела как-то по-домашнему, уютно и очень естественно в подобной обстановке.

— Какой ты тощий, ведьмак, — сказала Синтия, оценивающе рассматривая поджарое тело Геральта.

— Чудовища быстро вытравливают лишний жир, — буркнул он, недовольный тем, что слишком уж расслабился. Подпустил к себе постороннего и не проснулся при этом.

Стол, оказывается, уже успели прибрать — ни грязной посуды, ни использованных салфеток. Зато возник графин, которого раньше не было, и стакан рядом с ним. В графине обнаружился какой-то фруктовый напиток, в меру сладкий, в меру кисловатый — самое то для утоления жажды. Проигнорировав стакан, Геральт выдул половину напитка прямо из графина.

— А стаканом было сложно воспользоваться? — зачем-то спросила хозяйка.

— Несложно. Но и незачем, — ответил Геральт равнодушно.

Синтия склонила голову набок, совсем по-детски:

— Пытаешься выглядеть грубияном и невежей?

— Зачем мне пытаться? — удивился Геральт. — Я и есть грубиян и невежа. Я ведь ведьмак.

— Не лги. Весемир тебя всегда хвалил.

— Ты и Весемира знаешь?

— Знаю. Причем давно. Наверное, даже лучше тебя.

— Ишь ты, — снова попытался удивиться Геральт. Неудачно. Удивления он не испытал и вдруг неприятно изумился этому.

Это было очень забавно — удивиться собственному неумению удивляться. Парадокс, реникса. Впрочем, несколькими секундами позже Геральт понял, что скорее констатирует факт, чем удивляется.

Находить изменения в себе, причем вот так внезапно, всегда немного странно. Возраст. Все возраст. Ты взрослеешь и набираешься опыта, хотя по-прежнему считаешь себя сопляком. А это ведь не так. И осознание этого факта суть первый шаг от сопляка к мудрецу.

Придя к этому неожиданному умозаключению, Геральт успокоился.

— Что тебе от меня нужно? — напрямик спросил он Синтию.

— Хочу стать твоей ученицей. Весемир говорил, что ты — лучший.

— Правда говорил? — не поверил Геральт.