Зик рассказывал об этих ужасных с точки зрения Сотеки вещах ровным тихим голосом, совершенно без эмоций. Просто говорил. Сотеки представил на его месте Кейко и решил, что в столицу стоит съездить хотя бы для того, чтобы попытаться, особенно жестоко, убить императора-извращенца, потакающего таким моральным уродам, как Фрай.

— Я дам тебе кое-что выпить. Будет очень больно, но зато утром от твоих ран останется только воспоминание. Вытерпишь?

— Я привык к боли, милорд.

Они вернулись в комнату, и Сотеки вручил рабу кубок с вином. Зик выпил его одним длинным глотком и, как и предполагал Сотеки, упал на пол, скрученный судорогами. Однако крика не последовало. Раб прокусил губу, извиваясь в пароксизме боли, но не издал даже стона. Тень с уважением во взгляде наблюдал за ним. Когда боль прошла, полукровка нашел в себе силы встать с пола, хотя его била крупная дрожь, а по телу стекали капли пота.

— Сегодня будешь спать здесь, — Сотеки оглянулся в поисках места для раба, ну не с собой же его укладывать, — да вот хотя бы на креслах. Составь их и ложись.

Тень бросил Зику одну из подушек и шерстяное покрывало с кровати.

— Спасибо, милорд, — искренне поблагодарил раб.

Сотеки только фыркнул. Теперь его высочество Сотеки-рата-кау сын Дома Теней из рода Туа точно знал — он ненавидит рабство.

Посмотреть на утренний бой собрались не только гости, но и свободные от работы слуги и рабы. Сотеки, обнаженный по пояс, босой, в широких тренировочных шароварах стоял посреди площадки для поединков и скалился на выстроившихся напротив него баронов острозубой улыбкой. Свои белые волосы он сегодня заплел в три косы — две у висков и одну сзади. Если бы его увидел Артуари, он бы сразу понял, что брат встал на тропу мести, но Артуари не было, а для остальных новая прическа рэквау ничего не значила.

Утром Сотеки ворвался в покои старшего принца, как только Божиня осветила первыми лучами небосклон. Артуари, обернутый в полотенце, с капельками воды на плечах сидел у зеркала, рабыня расчесывала золотым гребнем длинные густые волосы принца. Он повернул к брату голову и лениво произнес:

— Легок ли твой путь, брат?

— Мой путь легок. Что это значит?

Сотеки кивнул головой в сторону кровати, на которой, с натянутым на уши одеялом, скрутившись калачиком, счастливо улыбался во сне Кейко.

— О, ничего такого, о чем мог бы подумать такой человек, как виконт Витор, Тень. Не волнуйся. Меня совершенно не прельщают прелести малолетних рабов, насколько бы симпатичными они не были. Просто в той ситуации, которая сложилась в этой империи, я посчитал нужным держать Кейко при себе.

— Но почему в одной кровати? — воскликнул Сотеки, старательно скрывая свое негодование.

— А почему нет? Не на пол же укладывать дитя? Или ты боишься за мою честь? — И принц весело рассмеялся.

— За твою точно не боюсь, а вот репутация Кейко может пострадать.

— Фи! Какое нам дело до его репутации? Сейчас главное — сохранить его целомудрие. И вообще. Я к нему отношусь как к мягкой игрушке, с которой так приятно засыпать. Помнишь, у тебя была большая черная пантера, а у меня огромный серый мышонок, нам принес их отец из какого-то далекого мира? — принц ностальгически вздохнул. — Вот и Кейко я воспринимаю так же. Не волнуйся. Или ты хочешь, чтобы дитя ночевало в твоих покоях? — Глаза Артуари весело блеснули.

— Нет. Пожалуй, не стоит, — отчего-то смутился Тень. — Игрушка, так игрушка. Лучше послушай, что я сегодня ночью услышал.

— Отлично! Все идет так, как я и рассчитывал! Позволь мне попросить тебя об одной услуге, — многозначительно глядя в глаза зеркальному двойнику антрацитового воина произнес Артуари, когда брат закончил свой рассказ.

— Проси и, если это не будет идти в разрез с моей честью, я выполню твою просьбу.

— Я очень тебя прошу, не убивай пока виконта.

— Не буду.

— И барона тоже.

— Барон умрет сегодня же. Он оскорбил меня.

— Тень, боюсь, виконт не будет так сговорчив, если ты прикончишь его любовника. Дай мне время, а затем я сам приведу его к тебе.

Сотеки это не нравилось. Очень не нравилось. Но брат был прав. И, скрипя зубами, он кивнул.

— Как только Кейко проснется, дашь ему это, пусть переодевается и приходит на тренировочную площадку. Я буду ждать его там, — и он кинул сверток на кресло.

— Так разбуди его.

— Пусть поспит. Прошедшие сутки были для него слишком насыщены впечатлениями. Он ведь совсем еще ребенок.

Сотеки посмотрел на безмятежно спящего подкидыша и как-то тепло улыбнулся. Артуари не верил своим глазам. Тень! Его безжалостный брат-убийца жалеет раба?

— Сотеки-ата-кау, — голос принца звучал задумчиво и одновременно властно. — Это не ребенок, — он покачал головой. — Это существо с чуждой нам энергией, существо, в котором течет кровь древних монстров, существо, которое перегрызет тебе горло, если дать ему такую возможность. Помни об этом!

Сотеки криво усмехнулся, глядя в синие глаза, развернулся и направился к выходу, на ходу расплетая косу. Уже взявшись за ручку, он оглянулся на смотрящего ему вслед брата.