Когда Финн ушел занимать пост в охране Мегины, поскольку настала его очередь, Энна быстренько попрощалась и умчалась в противоположном направлении.

— Вот юркая девица, — пробормотал Рейзо, устремляясь вдогонку.

Ему показалось, что он заметил, как черные волосы мелькнули в дверях байернской конюшни, и он обогнул здание с другой стороны. Здесь вдоль стены выстроился ряд деревьев в горшках, и Рейзо пошел между ними и стеной, пытаясь уловить сквозь окна любые необычные звуки среди лошадиного сопения, ржания и всхрапывания.

Он дошел уже до конца здания, когда снова увидел ту девушку, дочь тирианского посла. Она прижималась к стене конюшни, как будто не хотела, чтобы ее заметили. Девушка поднесла ко рту сложенную горстью ладонь и отпила из нее. На земле стояло ведро воды, и Рейзо предположил, что оттуда она и зачерпнула, хотя сам этого не видел. Девушка обернулась и вздрогнула, увидев его.

— Ох, привет, — выпалила она.

— Привет. Опять я с тобой столкнулся.

Рейзо небрежно выбрался на свет, надеясь, что его ползание за деревьями в горшках выглядит так же естественно, как обмакивание хлеба в подливку.

Девушка вынула листок из его волос.

— Это потому, что я… искала тебя.

— Вот он я. — Рейзо мимоходом взъерошил себе волосы, удостоверяясь, что они стоят дыбом, как надо.

— Меня зовут Дэша. — В знак приветствия она скрестила руки на груди и наклонила голову.

— Э-э… Рейзо.

Он попытался повторить тот же жест, но, должно быть, вышло не слишком складно, поскольку девушка улыбнулась.

Улыбка была необычная: от нее у Дэши морщился нос, но не так, как если бы она учуяла что-то неприятное, а так, будто ее что-то сильно позабавило и все ее лицо захотело поучаствовать в выражении веселья. Это как-то странно подействовало на Рейзо, и он уставился на девушку и смотрел дольше, чем это позволяла вежливость. Волосы у нее были не просто рыжими, а цвета ржавчины на железе, глаза же оказались голубыми, как плитка, которой были облицованы фонтаны на городских площадях. Хотя ростом она не уступала Рейзо, но была такой тоненькой, что он, наверное, мог бы с легкостью вскинуть ее на плечо. Он как раз размышлял над этой притягательной идеей, когда вдруг осознал, что она что-то говорит.

— Что ты сказала?

— Я сказала, что я посредник байернцев в Тысячелетии, на случай если тебе что-нибудь нужно.

— О. — Такой ответ показался ему вполне уместным.

Ее губы тронула улыбка.

— Так тебе что-нибудь нужно?

— А, это ты у меня спрашиваешь. Нет, ничего особенного. Ну, не считая океана.

— Ты хочешь океан?

— Да, подай его мне!

Она моргнула, и Рейзо рассмеялся:

— Нет, дурашка, я не хочу весь океан. Я хочу просто посмотреть на него. Дома все только и говорили, что об океане, но вот я провел в Ингридане уже почти три недели, а не видел его даже краем глаза. Впрочем, я знаю, что нам не следует покидать дворец, так что мне не повезло.

Дэша таращилась на него так, будто упоминание об океане было не менее оскорбительным, чем демонстрация миру собственной задницы.

— Что? — спросил Рейзо.

— Ты назвал меня дурашкой.

— Ой. И правда! А мы едва знакомы. В смысле, прошу прощения.

Она рассмеялась и подергала его за рукав. От этого прикосновения ему захотелось привстать на цыпочки, чтобы казаться выше.

— Ты можешь звать меня дурашкой, сколько тебе угодно, и уж точно можешь посмотреть на океан.

— Правда? В смысле, нет, не могу. Это небезопасно.

— Этим утром я беседовала с лордом Белваном и леди Мегиной, и они договорились, что Ингридану пора заметить присутствие байернцев. На мой взгляд, из прогулки на побережье выйдет отличный первый выход в свет. Мы отправляемся завтра, после второго колокола, лорд Рейзо.

Он хотел было возмутиться, что второй колокол — это слишком рано, всего лишь через час после рассвета, а затем подумал, что лучше бы ему внести поправку насчет собственного лордства. Но это «лорд» довольно-таки уютно устроилось перед его именем, и, пока он мешкал, Дэша повернулась, чтобы уйти. И врезалась в Энну, вынырнувшую из конюшни.

— Ой! — вскрикнула Дэша при виде Энны.

— Ой! — вскрикнула Энна при виде Рейзо.

Дэша не стала задерживаться и извиняться, а просто удалилась легкой быстрой походкой.

— Что ты задумала, Энна-девочка? — спросил Рейзо.

Энна невинно улыбнулась:

— Ничего. Пойдем завтракать.

Он заподозрил, что подруга пытается его отвлечь, но завтрак и впрямь казался разумным планом действий.

На следующее утро второй колокол ударил так, что его гул отдался дрожью в костях, а в голове у Рейзо загудело. Юноша резко вскочил, его сердце забилось сильнее от напоминания, что сегодня он выедет за ворота дворца.

В конюшне байернцы пили чай и седлали лошадей. Одна из разносивших чай служанок разделила свои пышные золотистые волосы на два хвостика и теперь напоминала кролика с огромными вислыми ушами. Когда она подошла к Рейзо, тот узнал в ней Пелу из пекарни — одну из тех мрачно косящихся на него девушек, которые, похоже, мечтали выцарапать его байернское сердце собственными ногтями.

— Доброе утро, Пела. Как там Цинни? — пытаясь проявить дружелюбие, спросил он о кухарке, два дня назад вывихнувшей лодыжку.