Не мешкая, Рейзо стянул с пояса длинную пращу. Для дальнобойной пращи мишень была мелковатой, но все смотрели на него. А главное, Дэша смотрела на него. Ему казалось, что мгновение сомкнулось и сжимается вокруг, и единственным выходом оставалось идти вперед.

Он попробовал притвориться, что вокруг никого нет, что жара — это лесные тени, а шепотки и шорох подметок — это всего лишь древесные скрипы.

Рейзо уложил снаряд в кармашек и хлестнул пращой вбок, под углом к земле. Его тело вторило ее движениям, подаваясь вперед, отклоняясь назад, неизменно следуя за камнем, как привязанное. Вес снаряда ощущался правильным, длина ремня — точь-в-точь такой, как нужно. Когда камень описал третий круг, юноша разжал большой палец, простирая правую руку вперед. Он слышал, как снаряд прорезает воздух, и гул его звучал все ниже, пока не оборвался металлическим звоном.

Тяжело дыша, как будто пробежал лигу, Рейзо медленно повернулся к остальным. Все молчали, глядя на поверженную им мишень. Байернцы начали улыбаться.

— Ай да Рейзо, — прошептал Конрад с трепетом в голосе.

Несколько воинов рассмеялись, как будто все еще не верили собственным глазам.

— Ай да Рейзо! — повторил Конрад громче, призывая к чествованию.

— Байерн! — выкрикнул кто-то.

— Байернские личные!

— Рейзо и Байерн!

Рейзо дрожал на самом пекле, дожидаясь реакции тирианцев. Дэша откликнулась первой. Она улыбалась:

— Ледел правильно делал, что боялся.

Виктар зашелся глубоким утробным смехом:

— Он преподал нам славный урок. Превосходно.

Тирианцы, этим утром делившие с Рейзо стол за завтраком, осыпали его одобрительными тычками. Руки хлопали его по спине, плечи приподнимали его в воздух, а затем сбрасывали обратно, навстречу новым хлопкам. Он беспокойно посмеивался, чувствуя себя одновременно огромным, словно гора, и мелким, словно дичь. Финн держался рядом.

— Почему ты раньше не говорил мне, что я настолько хорош? — спросил Рейзо.

Он заподозрил, что рассердился бы за это на друга, если бы не задыхался от ликования.

— Раньше это не казалось важным, — ответил Финн.

Энна сидела в узкой тени казармы, утирая с глаз выступившие от хохота слезы. Похоже, собственный смех удивил ее, и в то же время так сильно обрадовал, что она не позволяла ему уняться, сколько могла.

Бринн и остальные прямо-таки рвались обедать в уютное, тенистое местечко и утащили Рейзо с собой. Тумас напоказ удалился в противоположном направлении вместе с еще несколькими людьми Ледела, и губы их шевелились так, как если бы они ворчали. Заместитель капитана куда-то исчез.

— Никогда не видел такого владения пращой, — объявил один из друзей Виктара. — Отличное зрелище. Прежде я не считал пращу оружием, но теперь вижу, что в руках мастера и она может быть смертоносной.

«В руках мастера, — мысленно повторил Рейзо. — Он имеет в виду меня».

— Рейзо.

Услышав голос Тейлона, Рейзо почувствовал, как его прохватило ознобом. Он приотстал от товарищей и подошел к капитану.

— Я совершил ошибку, — признался он.

— Да. Жаль, что ты показал целой роте тирианцев, как искусно мой шпион управляется с пращой. Предполагалось, что ты должен быть незаметным.

— Я не знал, что я настолько хорош! Клянусь, капитан.

— Я тоже не знал. — Тейлон нахмурился. Но каким-то непостижимым образом его суровая гримаса одновременно превратилась в улыбку. — Держи эту пращу наготове. Она еще может тебе пригодиться.

Лето все крепче сжимало знойную хватку. Воздух был густым и влажным, всюду следуя за Рейзо, словно жаркое сопение какой-то огромной твари. Город наполовину опустел, и все вокруг казалось нагим, ободранным до костей, и целый мир был каменно-твердым и опасным.

По крайней мере, тирианская пища нравилась Рейзо все сильнее. Старшая повариха из пекарни привязалась к нему по-матерински и потчевала его холодными бобами и грудинкой, охлажденными рыбными супами и инжирными пирожками. И в этом была своя прелесть. Неделю он ел, бездельничал и ждал, пока что-нибудь произойдет. Отвлекаться от неослабного напряжения оказалось приятно.

А затем сделалось скучно. Так что Рейзо решил раздобыть сандалии.

— Думаешь, разумно полностью избавляться от байернской одежды? — спросил его Тейлон.

— Когда леди Мегина увидела мой новый наряд, она сочла его комплиментом тирианцам и сказала, что я выгляжу как ходячее олицетворение мира.

— Правда? Порой она меня удивляет, — пробормотал Тейлон и потер подбородок. — До сих пор наше присутствие не оставило и царапины на ненависти к Байерну, и мне не нравится мысль о том, что ты выйдешь в город в одиночку. Но ты прав: сидя взаперти, мы ничего не добьемся. Будь осторожен.

Рейзо обнаружил, что Энна с Финном отсиживаются в ее комнате — они наслаждались занятным ветерком, который кружил вокруг них, словно зверь, расхаживающий по клетке.