— Протоколы сброса все отключили, — ответил Велунд, глядя на обнуленные показатели на пульте. — Мы полностью потеряли ход.

— Да я с него за это голову сниму, — пообещал Тиро.

— Это еще не все, — сказал Велунд. — И продолжение вам не понравится.

— Что?

— Сбросить столько электромагнитной энергии в вакуум — это все равно что зажечь сигнальный огонь. Любой корабль в радиусе ста световых лет скорее всего нас заметил.

— Предатели? Они узнают, что мы здесь?

— Почти наверняка.

Тиро резко отвернулся и окликнул Варучи Вору, сидевшего в навигационном отсеке. Эльдарский ученый встал с низкого кресла и грациозно прошествовал к разгневанному капитану «Сизифея».

— Какое расстояние разделяет Верхние и Нижние пути?

Вора развел руки, а потом изобразил жестами спираль:

— На этот вопрос трудно ответить. В подобном шторме расстояние — понятие относительное. Как далеки друг от друга, например, сон и бодрствование?

— Уж от поэзии меня избавь, — огрызнулся Тиро. — Отвечай прямо, или я тебе голову прострелю. Эти пути достаточно близко, чтобы заметить вспышку от наших двигателей?

— Если на другом корабле следили за космосом вокруг, то да, они нас заметили, — сказал Варучи Вора.

Тиро кинулся к пульту слежения — одному из немногих приборов, которые не пострадали при отключении в результате разгона реакторов. Экран показывал поток бесполезных данных: искаженный помехами кошмар из отраженных сигналов, лишенных всякого смысла, и размытых образов, которые сканеры не могли распознать. В середине варп-шторма от обычных ауспексов было мало проку, и только уникальная мутация навигатора позволяла хоть как-то следовать курсу среди имматериальных течений.

Сейчас Тиро нужен был способ — какой угодно — узнать, где именно находится враг.

Ауспекс выдавал волну за волной белого шума и помех, но на мгновение экран очистился, показывая мимолетное изображение окружающего пространства. Засветился дисплей целей: прибор сделал снимок эхосигналов, которые он получал с пассивных датчиков.

Тиро почувствовал холод, словно стоял рядом со стазис-контейнером Ульраха Брантана.

Более трехсот кораблей капитального типа, на низком параллельном векторе строго за кормой «Сизифея». Два передовых дозорных корабля, по меньшей мере ударные крейсеры, приближаются на векторах перехвата.

А обесточенный «Сизифей» дрейфует, беспомощный, как детеныш осколкозмея, попавший в капкан.

— Все по местам! — крикнул Тиро. — Вражеские корабли приближаются.

Пертурабо еще раз просмотрел запись с носового ауспекса; полученные на пределе дальности прибора, эти недостоверные показания состояли из аномальных данных и варп-помех — и среди них, при каждом повторе в одно и то же время, внезапный и яркий электромагнитный импульс. Импульс оставил мощнейший след в виде искажений частот, радиации и ядерного спектра, и глубинные пласты когнитивных уровней Пертурабо зафиксировали эту информацию.

— Это же вражеский корабль, — сказал Форрикс с нескрываемым удивлением.

— Мы знаем, чей? — спросил Кроагер.

— Железных Рук, — ответил Пертурабо и провел пальцем по цепочке данных, которую снова воспроизводила запись.

— Десятый легион? — отозвался Форрикс. — Те ассасины на Гидре Кордатус были из Железных Рук.

— Один из них, — поправил Пертурабо. — Но я точно знаю, что они пришли с этого корабля.

Остановив запись, на которой вокруг вражеского корабля расцветал ореол энергии, примарх не мог понять, как воины Медузы допустили такую оплошность и столь явно обнаружили свое присутствие.

— Такие ошибки не в стиле Десятого, — заметил Кроагер.

— И я так думаю, — согласился Пертурабо. — В обычных обстоятельствах я бы сказал, что они слишком уж откровенно сигнализируют о себе, но на ловушку это не похоже. Кажется, нам просто подвернулся замечательный шанс.

— Есть прицел по координатам их последнего положения, — доложил Фальк, стоявший у командного алтаря Ворта. — Мы в авангарде флота и через несколько минут подойдем на дистанцию действительного огня.

Пертурабо кивнул и склонился к монитору, на котором застыл расширяющийся след электромагнитного импульса. Примарх прищурил глаза, анализируя данные, и задумчиво постучал пальцем по экрану. Затем перевел взгляд на сводящие с ума завихрения урагана, метавшиеся снаружи, — и увидел в них холодную логику, увидел порядок в этом кипящем средоточии бури, некое примитивное сознание, обретшее зачатки формы благодаря тем самым ничтожествам, что плыли по его имматериальным волнам. Путешествие в Око Ужаса только усиливало так знакомое Пертурабо чувство, будто его внимательно изучают: казалось, вечный хаос этого шторма теперь обратился вовнутрь, чтобы рассмотреть посторонних, проникнувших в его заповедное сердце.