– Так же, как и имена Готье де Вердамона и Роберта Льюиса Барентона.

– Отлично. Тогда вы тот, кто мне нужен. – Барон полез в объемистый кошель, как ни странно, все еще отягощавший его пояс. – Фридрих фон Норгаузен велел передать вам это.

На его широкой, как сковорода, ладони лежала половина серебряной монеты.

– По прибытии в Грифель вам следует зайти в лавку менялы под названием «Красный щит» и отдать ее хозяину. Там вам скажут остальное, – проинструктировал моего друга фон Кетвиг.

– Ладно. Что еще просил передать Фридрих?

– Да, в общем, все. Когда я уезжал из Ройхенбаха, он велел сказать только это.

– Постойте! Вы едете из Ройхенбаха?

– Точно так!

– Отлично. Здесь с нами раненый рыцарь. Он тоже из Ройхенбаха. Я велю передать его вам – этого господина надо поскорее доставить домой. Он близок к смерти.

– Рыцарь из Ройхенбаха? Арнульф фон Меренштайн?

– Именно так.

– Что с ним?

– Думаю, у него сильно болит голова после падения с лошади.

– С лошади?

– Разбойники напали на эскорт, который возглавлял этот рыцарь. Судя по всему, ему изрядно не повезло.

– Черт возьми! Эти разбойники совсем обнаглели!

Барон попробовал подняться, но тщетно. Галлоны пива, выпитые за эти два дня ожидания, непреодолимо тянули его вниз.

– Барон, не надо горячиться. – Лис принялся успокаивать впечатлительного тевтона. – Ночь на дворе. Все разбойники давно спят. Утром на свежую голову разберемся. Да, кстати! – Рейнар указал на расквартированную на столе голову. – Это ваш человек?

– А, это! Нет. Это гонец.

– Гонец?

– Ну да, из Италии.

– Что-то незаметно, чтобы он куда-то спешил.

– Куда ему спешить? Он везет депешу о разгроме нашей итальянской армии. Остатки ее заперлись в Неаполе и ждут подмоги. Сам граф Клаус фон Мюзенгер убит.

– М-да. Новости не веселые. Я бы на его месте тоже не спешил. А где было сражение?

Внезапно голова, украшавшая стол, дернулась и явила обществу глаза цвета мутного спирта.

– Сражение! Сраж-ж-жение… В Грифеле. В г-го-лове его высочества. Вот тут. – Гонец неуверенно поднял руку и похлопал себя по макушке, как бы демонстрируя, в какой именно области головы происходило сражение.

– Ладно-ладно, – заторопился прервать опасные откровения одурелого гонца Лис, – пора осмотреть комнаты его преподобия. Я думаю, он нас уже заждался. Пойдем, Отто.

– Ты что-нибудь понимаешь, Капитан? – Недоумевающий Рейнар вышел на связь.

– Нет, Сережа. По-моему, стоит запросить базу: что это за сражение произошло в Италии?

– Разумно. Вот и свяжись. Ты у нас главный, тебе и карты в руки.

– Ладно, не рычи. Я тебе ничего плохого не сделал. Осмотри покои, а то, глядишь, его преподобию спать будет жестко.

– Да пошел ты.

Лис отключил связь. Ситуация складывалась забавная. Конечно, смертельно пьяный гонец мог сморозить любую чушь. А если нет? Ладно. Поверим.

– База «Европа-Центр». Джокер Один вызывает базу.

– Слушаю. База «Европа-Центр». Что там у тебя, Капитан?

«Ого! До этого захолустья докатились известия о нашем приезде. Что ж, служба информации у них тут поставлена неплохо. Будем надеяться, что и сейчас она не подведет».

– База, родная моя, посмотри, что за дела в Италии?

– В Италии? В общем, ничего особенного. А что?

– За последнюю пару недель никаких сражений не происходило?

– Мелкие стычки на границах. Внутренние конфликты. Скукота.

– Барышня, милая. Я ж тебя о сражениях спрашиваю. А ты мне о драках рассказываешь.

– Что есть – о том и говорю. – Голос дежурного оператора звучал обиженно.

– Прости, солнышко. Значит, ничего? А за последний месяц?

– Абсолютно ничего интересного.

– Интересное кино у нас тут крутят. Значит, его высочество грузит дезу своему венценосному племяннику.

– Расскажи, что там у вас? – Интонации барышни стали куда как ласковее.

– Как-нибудь в другой раз, птичка моя. Звякну, поболтаем на досуге. Сейчас – сама понимаешь. Работа есть работа.

– Ладно, – вздохнула разочарованная моей холодностью барышня, – отбой связи.

Мне было искренне жаль всех этих милых девиц, работавших в обслуге баз. Обычно туда шли жены и невесты постоянных агентов, работавших в этом самом параллельном из миров. Не знаю уж, что их толкало больше – любовь или жажда романтики, но и в том, и в другом случае они здорово влипли.