Шрифт:
– О, оружейные секреты! – рассмеялся фон Тагель. – Понимаю, понимаю. Дело святое! Я ухожу. Буду ждать вас во дворе.
Граф вышел и, звеня шпорами, начал спускаться вниз.
– Мессир. – Теодорих, ждавший окончания нашего разговора у двери, поклонился и тихо произнес: – Я только что из оружейной лавки.
– Это я уже знаю. Говори по делу. Меня ждут.
– Мой хозяин велел передать, что все пока что идет так, как намечалось. Он доставил госпожу маркизу принцессе Матильде, и та с радостью приняла ее под свое покровительство. Господин барон говорит, что его высочество смотрел на леди Джейн так, будто увидел перед собой живого василиска [32] !
32
Василиск – мифическое существо, боящееся света солнца. При взгляде в глаза василиска человек превращается в камень.
– Спасибо, Тео. Ты принес хорошие новости. – Я дал ему динарий и направился к выходу.
«Что ж, превосходно. Адъютанты летят с пакетами, взметывая клубы пыли из-под копыт своих горячих скакунов. Фланговые части вступили в соприкосновения с противником, фланкеры [33] уже завязали перестрелку. Трубы трубят, барабаны бьют атаку, знамена реют над полками. Самое время и нам отправляться на рекогносцировку [34] ».
Фон Тагель ждал меня во дворе, гарцуя на своем прекрасном жеребце, демонстрируя добровольным зрителям свое мастерство владения конем.
33
Фланкеры – отборные стрелки, завязывающие сражения в войнах до XVIII-XIX вв.
34
Рекогносцировка – здесь: разведка местности перед боем.
– Вперед! В путь, мой друг! – Он радостно тронул поводья, пуская коня в галоп. Я пришпорил Мавра, и наш маленький отряд стремительно помчался по улице, распугивая бродячих собак и заставляя прохожих покрепче прижиматься к стенам домов.
Не могу точно сказать, сколько часов продолжалась наша прогулка. Начало смеркаться, желудок неумолимо отстаивал свои права, а благородные животные, утомленные скачкой по окрестным холмам, сквозь лесные чащобы и кустарники, тяжело дышали, вздымая, подобно кузнечным мехам, свои лоснящиеся бока. Мы спешились и повели коней в поводу.
– Здесь поблизости ручей. Надо бы напоить коней. Да и искупать их не мешало бы, – заявил Михель, хлопая по крутой шее своего гнедого жеребца. Тот благодарно мотнул головой и тихо заржал.
Спустя еще полчаса я сидел на поваленном дереве и чистил прутиком свои сапоги, покрытые толстым слоем грязи. Пока мы брели сюда, я умудрился провалиться в какую-то промоину, наполненную многолетним запасом превосходной глиноземной грязи, и теперь в полной мере мог развлекаться чисткой своей обуви.
За время нашей прогулки я вполне увидел то, что хотел увидеть. Пытаться каким бы то ни было способом пробраться в Трифель, минуя ворота, было безрассудно. Конечно, в качестве крайнего случая можно было рассматривать и этот вариант, но только на крайний случай.
Обрывистые склоны Шарфенберга и бурное течение реки мало располагали к активным наступательным действиям.
– О чем задумались, мой друг? – Фон Тагель, пользующийся свободной минутой, чтобы преподать урок фехтования Клаусу, переводя дух, подошел ко мне. – Кстати, должен вас поздравить. Ваш Малыш Эд – просто чудо. Давно уже мне не доводилось видеть таких ловких бойцов. Он заставил меня попотеть, да что там – он просто загнал меня. А этот удар! Я восхищен! Это что-то невероятное! Думаю, что недолго ему еще ходить в оруженосцах.
Я кивнул головой:
– До первого подвига.
Граф уселся рядом со мной на ствол, тяжело дыша и разминая утомленные руки. Наши кони мирно паслись на лужайке, отдыхая после дневных галопов, и чутко прядали ушами, как будто внимая вечерним песням лесных птиц.
– Кстати, Михель. Вы, как я полагаю, знаете о каждом из собравшихся в Трифеле немало интересного. Что вы можете рассказать о дуайене [35] зачинщиков?
– Карл Дитрих фон Брайбернау? Неужели вы о нем ничего не слышали?
35
Дуайен – здесь: предводитель.
– Почему. Слышал, конечно. Особенно в Святой Земле.
– Да! Там мы хорошо себя показали. Должен вам сказать, что лучшего командира, чем он, и пожелать грешно. Он любит своих воинов, как родных детей, и печется о них, как о детях. Он всегда первый в атаке и никогда не отойдет ко сну, не убедившись, что последний из его воинов накормлен и устроен.
– Да-да. Это мне известно.
– Так что же вас интересует?
Я пожал плечами:
– Сам не знаю. Что он за человек?
– Превосходный человек. Знаете, когда он возвращался из Святой Земли, на корабль, на котором он плыл, напали галеры берберийских пиратов, и Карл Дитрих был взят в плен.
Я вздрогнул…
…Галеас «Солнце Венеции» пылал, подожженный с носа и кормы горшками с греческим огнем. Три берберийские галеры, намертво вцепившись в борт нашего корабля, волна за волной обдавали нашу палубу десятками полуголых людей с кривыми мечами и кинжалами в зубах. Они во множестве валились на палубу, пронзенные стрелами, омывая ее потоками липкой крови. Я уже не мог сосчитать, сколько раз мой клинок входил в податливую человеческую плоть и очередное мертвое тело валилось к моим ногам. Сейчас же на месте убитого появлялись два новых разбойника, оглушительно визжа и размахивая оружием. Круг защитников галеаса становился все уже. То один, то другой христианский воин валился на палубу, оскальзываясь в крови и моментально превращаясь в кровавое месиво.