Я предлагаю договориться. Вас, сир, и вашего лейтенанта, в память моего Спасения из Лувра, я отпущу с миром. Полагаю, вы запомните мою доброту. Гасконцы мне и подавно не нужны – жрут они много, а выкупа за них не дождешься, жди хоть второго пришествия! Пусть оставят здесь все оружие, кроме шпаг, и катятся на все четыре стороны. Кроме того, вы отдаете мне все награбленное в Лувре и Сен-Поле. Надеюсь, большая часть его еще сохранилась? Ну и, конечно же, девушку! Мадемуазель! Заверяю вас – вы будете довольны! Зачем вам эти дикие горцы, смердящие чесноком и сидром?!

– Я выросла в горах, мсье! – гордо вскинув голову, произнесла Конфьянс. – И весьма люблю луковый суп!

– Я учту это, сударыня. Но это означает лишь то, что вы еще и не пробовали по-настоящему изысканных блюд. Теперь вы не будете знать в них недостатка.

Совсем рядом послышалось тихое шипение, какое обычно издает змея, выползшая погреться на камни под майским солнцем, когда нога неосторожного путника наступает ей на хвост. Такой звук предшествует скорой и неотвратимой гибели. Но сейчас был сентябрь, а не май, и звук этот исходил из горла свирепеющего на глазах де Батца.

– Погоди! – Я остановил Мано, собирающегося уже было в одиночку броситься на ненавистного светского льва.

– Мсье! Ваше предложение весьма заманчиво! – Я сделал шаг по направлению к гарцующему неподалеку всаднику, – Однако какие гарантии… – еще шаг, – буду иметь я и сопровождающие меня дворяне… – шаг, еще шаг, – в безопасности наших жизней?

«Сокращать дистанцию надо либо очень быстро, либо очень медленно, – всплыли в голове слова моего Учителя, – либо неудержимо, как водопад, сметая все на своем пути, либо уподобляясь каплям воды, способным мало-помалу заполнить собой любое отведенное пространство».

– «Капитан, что ты задумал?» – раздался на канале связи обеспокоенный голос Лиса.

– «Отстань!» – огрызнулся я.

– «Капитан, умоляю – не горячись?»

Я не удостоил шевалье ответом. Сейчас меня интересовал совсем другой образчик французского дворянства. Великосветский хлыщ на прекрасном андалузском жеребце. Причем, строго говоря, он и его конь – в равной степени. Но порознь. Предложение, сделанное нам господином Беранже, могло обмануть лишь захудалого виллана, ни разу в жизни не бравшего в руки оружия. То, что дю Гуа нужна прелестная Конфьянс, он сообщил нам, ни секунды не раздумывая. Понятно, что в случае схватки здесь, на поляне, ее могли ранить или, не дай бог, убить. Зачем избалованному сластолюбцу мертвая красавица? Значит, диких горцев надо отодвинуть в сторону. А в стороне их встретят надлежащим образом, А уж без пистолей и подавно! Четырнадцать шпаг против сотни-другой тяжелой кавалерии – ничто!

«Увы, Конфьянс, они мертвы. Какая неприятность!»

– Так вот, мсье дю Гуа, – проговорил я, похлопывая красавца коня по точеной шее. – Какие вы можете дать гарантии?

– Лишь слово дворянина, сир! Вам этого мало?

– О нет! – Я покачал головой. – Слово дворянина – священное слово! Но вы забываете о шести словах, которые сказала мне мадам Екатерина во время нашей последней встречи. – Я поманил фаворита, требуя всадника наклониться ко мне.

– «Капитан!» – вновь послышался в голове умоляющий голос Лиса. – «Не надо!»

Сьер дю Гуа обвел глазами собравшихся на поляне. Коварство Черной Вдовы было общеизвестно, и вряд ли стоило оглашать перед десятками вояк очередной образчик ее хитроумных интриг. Бог весть какой тайны могли касаться неведомые слова королевы. Луи де Беранже чуть наклонился в седле. Мне этого было вполне достаточно. Захват под мышку, поворот – и самодовольный наглец, теряя стремя, с грохотом и железным скрежетом рухнул из седла наземь. Его конь нервно вздыбился, довершая и без того неминуемое падение. В ту же секунду я оказался лежащим поперек дю Гуа, и мой кинжал, дотоле обитавший в высоком голенище сапога, остановил свою траекторию в четверти дюйма от правого глаза коронеля Анжуйской гвардии.

Жандармы было тронули своих коней в сторону готовых к последнему бою пистольеров.

– Стоять! – рявкнул на них приходящий в себя Беранже. Его можно было обвинить в чем угодно, но только не в медленной оценке обстановки.

– Мано! – крикнул я, искоса бросая взгляд на недовольно мотающего гривастой головой андалузца. – Бери Конфьянс – и в седло!

– Но, сир…

– Это приказ! Быстро!

– Пропустите их! – не сводя взора с отточенного кончика кинжала, скомандовал мой пленник. – И… – он на миг замолк, – на опушке тоже.

– Слово дворянина – святое слово! – Напомнил я, глядя краем глаза, как уносятся на горячем скакуне незадачливого воздыхателя Конфьянс она сама и ее верный паладин.

– «Так! Гаплык железному дровосеку!» – прокомментировал увиденное Лис. – «А скажи-ка мне, Величество, долго ли ты намерен оказывать этому несчастному знаки своего августейшего внимания в столь неудобной позе!»

Жеребец Луи де Беранже, поменяв хозяина, исчез из вида, унося на своей спине драгоценную ношу.

– Поднимайтесь, мсье! – резко скомандовал я. – Только медленно и, пожалуйста, не делайте резких движений!