– В натуре покемарь чуток! – закрывая массивные двери, подытожил могутный витязь. – Перегрелась! Ну че, Машенька, целуем твоего принца и чисто по домам? – В голосе друга слышалось нескрываемое сожаление.

Но, увы, мир не был совершенен даже с Девой Железной Воли, а уж тем более без нее.

Остроклювые грифоны, невосприимчивые к чарам сока минеральных дров, с легкостью необычайной перебросили всю нашу веселую компанию на Гуральский кряж, туда, где еще ожидали возвращения хозяев оставленные под драконью ответственность волшебные кони.

– Ну, наконец-то! – увидев возвращающуюся принцессу со свитой, дрожащим голосом взревел дракон, отбрасывая обычные витиеватости. – Что ж это вас так долго не было? Синебокому вашему совсем худо!

– Что случилось?! – насторожился Вадим.

– То и дело орет: «Нас не догонят!» И почему-то сразу двумя женскими голосами.

Но в целом все было в порядке. Миновав Гуралию и отчего-то весьма возбужденную Субурбанию, мы чуток задержались на возводимых за Малиновой линией полевых укреплениях, чтобы обнять и поблагодарить за помощь Вадюниных брательников. Теперь, въезжая в столицу Груси, Злой Бодун бережно хранил свежий поляроидный снимок: четверка витязей в богатырском дозоре. В центре, с «мосбергом», возвращенным лесовичками, Вадим. Крестики, звездочка и Вадюнина закорючка скрепляли лаконичную, но гордую надпись: «На память о службе!» Стоит ли говорить, что такие же снимки остались у хоробрых стражей пограничья.

Теперь мы возвращались в ликующий Торец Белокаменный, разукрашенный в преддверии свадьбы ее высочества и королевича Элизея. Дракон, доведенный до истерики шлягерами, рвущимися из груди Ниссана, без разглагольствований согласился помочь влюбленным поскорее завершить предсвадебное путешествие, и теперь восторженная толпа зевак валом валила поглазеть на въезд в стольный град вельми рьяного одинца и его могутного помощника.

Впрочем, город жил своей жизнью. На одном из углов громогласные ярыжки оглашали королевский указ о вознаграждении за поимку хитроумного вора Поймай Ветра, покусившегося на святая святых: пачку билетов Блистательного Королевского Театра мэтра Пьеро.

– Это ж в натуре сколько бабок пацан поднимет! – уважительно качая головой, проговорил Ратников. – Даже если чисто за полцены их загонит!

Наш путь перед посещением королевского дворца лежал в уже ставший родным отель «Граф Инненталь». Почтеннейший Щек Небрит встречал знатных гостей с той преувеличенной любезностью, с какой встречают строгих родителей нахватавшие двоек непутевые чада.

– Ой, кирасы-то ваши как запылились! – семеня за Вадюней, лепетал он. – Дозвольте, почищу! А может, отобедать желаете?

– Ну, колись в натуре, – по-отечески хлопая хозяина гостиницы по плечу, вальяжно проговорил могутный витязь, – чего типа натворил?

– Сделка вот эта треклятая, – выдавил Щек, – сорвалась, чтоб ее!

– У-у, глаза б мои не видели! – нахмурился Вадюня.

– Вы не сомневайтесь, – поспешил от греха подальше заверить горе-предприниматель, – денежки ваши целы. Все до единой монетки! Вот с процентами… – Ушлый субурбанец уныло развел руками.

– Ну и че чисто делать будем? – с деланной угрозой в голосе вопросил немилосердный боярин.

– Дельце одно есть верное, – убедившись, что немедленной расправы не последует и нас не подслушивают, затараторил Щек. – Из чайнаусских земель в Субурбанию гости понаехали. Желают нашу сторону Железного Тына себе на талисманы прикупить. Так ежели к тем деньгам еще чуток с вашей ожидаемой награды добавить, то полстены выкупить можно. А это, скажу вам, огромные деньжищи на круг выйдут!

– Обсудим, – заверил Вадим. – Щас в натуре воду для купания приготовь.

Когда с купанием и переодеванием было закончено, в дверь люкса негромко постучали.

– Делли, наверное? – предположил я. Однако это была не Делли. На пороге стоял граф де Бур собственной персоной. – Что, неужели пора во дворец? – увидев гостя, заторопился я. – Мне казалось, что в запасе еще пара часов.

– Вероятно, вы правы, сударь, – лучисто улыбнулся худощавый посетитель, и мы невольно заулыбались вслед ему. – Я не заведую дворцовым временем.

Вадюня удивленно уставился на гостя.

– Пино, брателла, в натуре, ты ли это?! Где твои ключи?! Где твой конкретно золоченый лапсердак? Тебя что, выгнали?

– Я ушел, – приосанился экс-камергер. – Вернулся к друзьям. Огромное спасибо, что подсказали им, где меня искать. Надоело, знаете ли, состоять при дверях. Мой истинный ключ… Впрочем, приходите завтра на спектакль, сами увидите. А нынче, прошу вас, пожелайте от моего имени счастья их высочествам. – Пино на секунду умолк, вновь улыбнулся, махнул рукой и сказал: – Машеньке и Элизею.

Синий «Ниссан», ревя мотором, взлетел вверх по откосу улицы Маршала Черняховского и сам собою замер на месте.