Петров откопал передние колеса, залез в автомобиль, и дал задний ход. В сотне ярдов была небольшая роща. Петров вышел из машины и обследовал дорогу. В рощице снег был не столь глубок. Он проехал еще немного, затем поставил автомобиль между деревьями так, чтобы его нельзя было заметить со стороны дороги.

Еще несколько минут он сидел в автомобиле, изучая карту местности. Его никто не должен видеть в Эггерсуэлле — какие чудные названия дают англичане своим деревням!

Он должен сойти с дороги за четверть мили до деревни и затем пробираться по полю. Кроме того, ему следует избегать людей с фермы около Коттеджа контрабандистов, а это удлинит его окольный путь.

Петров думал о времени и расстоянии. Прошло около пятидесяти минут, как он убил профессора. Вполне возможно, что сначала в этом будет заподозрен один из тех, кого он нанял. Попытки задержать его, когда он покидал кафе, сделано не было. Тем не менее рано или поздно какой-нибудь тупица из этих английских полицейских начнет интересоваться человеком, который так долго разговаривал с профессором в кафе прошлым вечером, и его описание будет обнародовано. Но, подытожил Петров, у него есть еще несколько часов в запасе.

Досадно, конечно, что он потерял трех человек и фургон, в котором собирался перевезти профессора и его маленькую дочь, живыми или мертвыми. Все зависело от того, как скоро профессор выдаст свою информацию. Правда, еще был автомобиль Пола Каннингема, который, возможно, больше и не понадобится. Петров мог бы доехать на нем до рощицы, разделаться там с Люси и Полом и уехать с Энни. Не исключено, что у него не будет времени закопать тела Пола и Люси. Но даже и непогребенные, они могут остаться незамеченными недели, если не месяцы.

Петров вышел из машины, закрыл дверцы на ключ, нащупал револьвер в кармане пальто и, беззвучно насвистывая, отправился в путь…

В Коттедже контрабандистов его ждали Энни и Пол, но с разной степенью нетерпения. Прошлым вечером они слышали сообщение по радио об исчезновении Рэгби. Петров должен был приехать вместе с профессором либо без него. Таков был план, который он сообщил Энни в воскресенье по коротковолновому передатчику. Но, очевидно, случилось что-то непредвиденное, возможно, дорогу завалило снегом.

Они узнали также о том, что было обнаружено тело Ивэна. Тут Энни набросилась на Пола, словно ведьма, нагнав на него панику. Она продолжала ворчать на него и утром.

— Если бы я хоть немного соображал, — сказал он, — то смылся бы отсюда еще вчера вечером.

— Соображал! Ты ничего не соображаешь, потому что трясешься за собственную шкуру: боишься, попадешь в еще один снежный буран и замерзнешь там, как этот жалкий мальчишка, которого ты оставил умирать.

Он с раздражением подумал, что даже самая неженственная женщина обладает способностями ее пола бесконечно и неустанно говорить об одном и том же, точно капли воды, долбящие камень.

— Ты как китайская пытка водой, — заметил Пол.

— На каком расстоянии от станции ты бросил его?

— Я уже говорил тебе десятки раз: в ста ярдах. Он, должно быть, сбился с пути и стал ходить кругами. Я не бросал его умирать!

— Ты понимаешь это по-своему. Ты бросил его, и он умер, если так тебе больше нравится.

— Ради Бога, перестань! Разве ты не видишь главного? Это привело к тому, что в округе полно полиции. Мы должны уехать отсюда, пока есть шанс.

— Мы должны ждать, пока Петров приедет сюда или позвонит.

— Петров, как и мы, слышал сообщение по радио прошлым вечером. И отправился в Лондон. Поэтому его и нет здесь, моя бедная Энни. Как всякий хороший коммунист, Петров обучен спасать собственную шкуру и оставил своих подопечных товарищей нянчиться с ребенком.

Энни Стотт не поддалась на провокацию. Она как раз думала о ребенке, которого они держали взаперти. Энни прошла тяжелую школу жизни: она обожала упорство и смелость, и за последние день или два, прошедшие с тех пор, как Люси пыталась убежать, Энни прониклась уважением к этим качествам маленькой девочки. Люси редко хныкала, всегда была чем-то занята и использовала наилучшим образом то, что было под рукой в том неестественном образе жизни, который она вела.

Пол также был настроен в пользу девочки, но лишь потому, что та не доставляла ему хлопот. Все, чего он хотел теперь, так это сбыть ее с рук. Если он сможет это сделать, не причинив себе вреда, он сделает. Сегодня вечером, когда Энни заснет, он тайком пронесет девочку в свою машину, высадит в любой деревне, где она смогла бы постучаться в какой-нибудь дом, и уедет. Кроме этой, он не видел никаких иных возможностей. Такова была примитивная реакция убийцы, который надеялся, что если его руки не запятнает кровь, то все содеянное им исчезнет, точно дурной сон.