Найджел машинально кивнул, и Кавендиш громко крикнул:

— Беллами!

Тот, казалось, не слышал его, хотя Кавендиш позвал еще два раза. Найджел открыл дверь, предварительно обернув руку носовым платком. Артур Беллами стоял на веранде, щурясь от солнечных лучей и протирая глаза огромными кулачищами.

— Артур! — окликнул его Найджел. — Вы что, не слышали, как мы вас звали? Идите сюда, но только не подходите близко к следу!

— Из барака ничего не слышно, если дверь закрыта! — прокричал в ответ Артур и, словно медведь, зашагал по снегу. — Полковник распорядился сделать барак звуконепроницаемым! Он говорит, что, когда работает, ему мешают любые звуки.

«Потому-то от выстрела никто и не проснулся», — подумал Найджел.

— Что случилось, мистер Стрэйнджуэйз? — спросил Артур, подойдя поближе и поняв, что стряслось что-то неладное. — Полковника уже нет? Я хотел его разбудить, но проспал, и вот…

Выражение лица Найджела заставило его замолчать.

— Нет, полковник в бараке. Но ему уже никогда не придется здесь работать, — тихо сказал Найджел и позволил Артуру войти.

Тот покачнулся, словно от удара, когда увидел лежавшего на полу О'Брайена.

— Значит, они до него все-таки добрались! — просвистел он каким-то необычно высоким голосом.

— Кто «они»? И почему «они» добрались? — взволнованно спросил Кавендиш, но ему никто не ответил.

Артур, склонившийся над хозяином, снова выпрямился. Слезы катились по его лицу, но, когда он заговорил, голос его был твердым и решительным:

— Если я найду негодяя, который… который это сделал… Я с ним расправлюсь!.. Разорву на кусочки… Но только медленно-медленно…

— Нельзя терять времени, Артур! Каждую минуту сюда может кто-нибудь прийти! — Найджел потянул огромного детину в сторону и быстро зашептал: — Мы с вами знаем, что это не самоубийство, но это будет чертовски трудно доказать. Поэтому, пожалуй, будет лучше, если остальные на какое-то время поверят, что это действительно самоубийство. И возьмите себя в руки!

Артур постарался последовать совету Найджела и даже попытался подыграть ему.

— Вот как, шеф? — спросил он. — Вы действительно считаете, что это самоубийство? Да, конечно, все ясно! Револьвер и опаленные места на костюме… Видимо, вы правы…

Кавендиш опять выглянул в дверной проем.

— На веранде уже кто-то есть, — сообщил он. — Должно быть, они услышали наши голоса. Надо сказать, чтобы они не приближались к этим следам. О Боже! Вот и Люсилла! Ей не нужно этого видеть!

Найджел подошел к двери и крикнул находившимся на веранде:

— Прошу ненадолго остаться на своих местах! Да-да, всех! А вы, Артур, зайдите за барак и посмотрите, нет ли там каких-нибудь следов. Лучше это установить, пока никто там не проходил.

Артур исчез.

— Послушайте, Стрэйнджуэйз, — подал голос Кавендиш. — Не надо, чтобы дамы видели О'Брайена. — Его передернуло при одной мысли об этом.

— Это необходимо! — хмуро ответил Найджел. Он должен был видеть реакцию каждого, не исключая и дам.

Вскоре вернулся Артур, сообщив, что с других сторон барака никаких следов нет. После этого Найджел обратился к собравшимся на веранде:

— Теперь можете идти сюда, только держитесь подальше от одиночного следа. С О'Брайеном произошел несчастный случай.

Со стороны веранды послышались возгласы удивления. Первой к бараку подошла Джорджия Кавендиш, а затем и все остальные. Они все уже были одеты, кроме Киотт-Сломана, накинувшего пальто прямо на пижаму, и Люсиллы Траль, у которой под норковой шубкой, можно сказать, не было почти ничего.

— Можете входить, но держите себя в руках и не дотрагивайтесь ни до чего, — прислонившись к стене барака, сказал Найджел.

Вошедшие какое-то время не могли понять, куда им смотреть, но потом Джорджия дрожащей рукой указала на мертвого, закусила губу и произнесла как-то тихо и торжественно:

— Фергус!.. О, Фергус!!!

И замолчала.

Лицо Киотт-Сломана застыло, а его голубые глаза стали похожи на морские камешки.

— О Боже!.. Мертв!.. О'Брайен мертв?.. И кто это… Это он сам?

Филипп Старлинг только вытянул губы и многозначительно присвистнул.

— Да, он мертв! — ответил Найджел. — И все свидетельствует о самоубийстве.

Застывшее лицо Люсиллы Траль внезапно ожило, губы раскрылись, и она прокричала с такой силой, что напугала всех:

— Фергус! Фергус! Нет, не может быть!.. Фергус! — С этими словами она покачнулась и упала в объятия Киотт-Сломана. Маленькая группа разделилась. Найджел взглянул на Джорджию Кавендиш. Она смотрела на своего брата каким-то загадочным взором. Внезапно заметив, что Найджел наблюдает за ней, она опустила глаза и вышла. Проходя мимо мертвого, она слегка нагнулась и коснулась рукой его волос.