— Меня только встревожило ваше упоминание о синильной кислоте…

— О синильной… А почему?

— По странному совпадению Киотт-Сломан был отравлен синильной кислотой.

Словно по мановению волшебной палочки спокойное выражение исчезло с лица Джорджии. Найджел почувствовал, что коснулся раны, которая уже начала было затягиваться. Тем не менее он должен был продолжать:

— Где вы храните эту штуку, если не находитесь в экспедиции?

— Под замком в своей квартире. Или просто выливаю ее.

— У вас и сейчас есть в квартире синильная кислота?

Джорджия помедлила с ответом. Потом неуверенно, словно сомневаясь, прошептала:

— Думаю, что да.

— Очень неприятно, что я вынужден задавать вам эти вопросы. Но такой яд обычно можно получить только через врача. Думаю, что и у вас он появился таким же путем, и поэтому дело лишь во времени — полиция наверняка узнает, что у вас есть синильная кислота. Рано или поздно вас все равно об этом спросят, и для вас, так же как и для всех других, было бы проще самой сообщить об этом полиции и дать согласие на его изъятие из вашей квартиры. Хотя бы для того, чтобы доказать, что там он находится в целости и сохранности.

— Нет… Нет, это могло бы… Я на это не отважусь! — выкрикнула Джорджия.

— Не отважитесь?

— Не отважусь… — повторила она взволнованно. — Последний раз я брала яд у знакомого аптекаря. Он дал мне его без рецепта, потому что в тот раз я не сумела достать его. Если я сознаюсь, то поставлю человека в очень неловкое положение.

— Скажите, а многие знали о том, что вы храните у себя дома синильную кислоту?

— Думаю, что большинство моих друзей. Но вы напрасно теряете время. Дело в том, что ни один человек не знает, где я ее храню…

Джорджия выглядела испуганной и усталой, и Стрэйнджуэйз решил перестать играть роль инквизитора.

— Из вашего рассказа следует, — сказал он, — что вы вполне в состоянии убить человека: вы же застрелили своего родственника. И Киотт-Сломан умер как раз от того яда, который находится в вашем распоряжении. И тем не менее сейчас я еще больше уверен, что не вы убили О'Брайена и Киотт-Сломана.

Джорджия одарила его благодарной улыбкой, но по глазам было видно, что ее мучает что-то, чего она не решается доверить Найджелу несмотря на его рыцарское поведение. Она положила свою руку на его.

— Ваше человечное отношение ко мне многое меняет. Но в данном случае я просто не могу принять вашу помощь. Что вы еще хотите узнать от меня?

— Когда началась связь между Люсиллой и О'Брайеном?

— Насколько мне известно, в начале года, когда он вернулся из Каира, Фергус познакомился с ней в нашем доме. Люсилла была тогда приятельницей Эдварда.

— Как вы думаете, почему он пошел на эту связь? Ведь Люсилла не относится к тому типу женщин, который ему нравится. Или я ошибаюсь?

— Ну, прежде всего он — мужчина, а она — ведь вы этого не станете отрицать — красивая женщина. И потом, у меня было такое чувство, что он просто хотел позабавиться с ней. Духовной общности у них наверняка не было… Кроме того, он был довольно странный человек, — тихо добавила она. — Временами мне казалось, что и я тоже мало что для него значу. Он не принадлежал мне полностью. Мысли его нередко витали где-то в другом месте.

— Ну а что общего было между ним и Киотт-Сломаном? Ведь более разных людей нарочно не найдешь!

— Киотт-Сломан использовал Люсиллу как своего рода рекламу для своего ресторана. Она часто бывала там с Эдвардом и однажды рассказала об этом Фергусу. Люсилла обмолвилась, что ресторан этот принадлежит Киотт-Сломану. Тот ответил, что был бы не против посмотреть на этот новый мазок цивилизации. И летом они с Люсиллой побывали там пару раз. Но тем не менее я сама была удивлена, что он пригласил к себе Киотт-Сломана на Рождество.

— Вы случайно не знаете, каким путем О'Брайен нажил свое состояние? Мне говорили, что он богатый человек.

Джорджия усмехнулась:

— Как-то я спросила его об этом. Но он, как всегда отшутившись, ответил, что ему удалось обогатиться за счет шантажа индийского магараджи. И рассказал мне одну из своих многочисленных историй, в которых какая-то крупица правды всегда присутствовала. После войны он уехал в Индию и, по его словам, оказал какую-то важную услугу одному из туземных высокопоставленных лиц. Ведь и сейчас есть индийские князья, которые купаются в золоте, и им ничего не стоит подарить пару ящиков золота своему фавориту… Но в денежных делах Фергус был очень осторожен… Жизнь свою ни во что не ставил, а с деньгами осторожничал. Не правда ли, удивительная черта?