– Постой, – предупредил его Мейсон. – Это очень опасно. Ты можешь вляпаться, и вляпаться серьезно.

– Я не боюсь.

– Укрываться от правосудия, – раздельно произнес Мейсон, – это значит признать себя виновным, и суд именно в таком разрезе будет рассматривать это.

– Ну и прекрасно. Как раз этого я и добиваюсь. Ты не должен так поступать, – запротестовал Мейсон. – Ты сам даешь полиции улики против себя. Повторяю, ты можешь вляпаться.

– Не обо мне речь. Займись, прошу тебя, Стефани. Думай только о ней! Сделай все возможное и невозможное для ее защиты. О последствиях не беспокойся.

– Даже если это рикошетом ударит по тебе?

– Даже!

– В чем дело? Неужели все из-за того, что твой сын и Стефани…

– Все из-за того, – перебил адвоката Гарвин, – что я люблю эту девушку. И кажется, любил всегда, хотя боялся признаться в этом даже самому себе. Говорю тебе об этом конфиденциально. Попробуй только разболтать! Никому ни слова, даже своей Делле. Иначе я сверну тебе шею, черт возьми! Ты хотел знать, в чем дело, и теперь знаешь в чем.

Мейсон погрузился в раздумье.

– Алло, ты слушаешь?

– Да, да, – ответил Мейсон. – У меня кое-что припасено для тебя. Я говорил с Евой Эллиот. Она вне себя и теперь будет за милю обходить твою контору, которая, между прочим, закрыта.

– Закрыта? Но это невозможно, Мейсон. У меня там масса срочных дел. Надо кого-то подыскать в срочном порядке, Перри.

– Уже подыскал. Я позвонил Мэри Барлоу и сообщил, что Ева Эллиот уволена и в конторе никого нет. Она сейчас отправится туда. У нее есть ключ. Она сказала, что попытается сделать все возможное.

– У меня прямо камень с души свалился. Какая она все-таки замечательная! Да… У нее скоро будет ребенок?

– Примерно через девять недель.

– Передай ей, чтобы она сидела там недолго. Сколько сможет. И на том спасибо… Возможно, ты не скоро меня услышишь, Перри. Меня искать бесполезно.

– Проклятие! – в сердцах бросил Мейсон. – Ты не должен этого делать. Ты…

В трубке послышались длинные, протяжные гудки. Делла Стрит вопросительно взглянула на своего шефа.

– Он, возможно, хочет ввести меня в заблуждение, – заметил адвокат. – Пока он будет играть с полицией в кошки-мышки, я должен сделать все, чтобы отвести от Стефани Фолкнер подозрения.

– Я слышала конец разговора. Что он ответил, когда вы спросили, не связано ли это с тем, что его сын бросил эту девушку?

Мейсон усмехнулся и ответил:

– Он предупредил, что переломает мне кости, если я кому-нибудь скажу об этом. Даже тебе… Ну ладно. Я побежал, Делла. Вернусь примерно через час. Если меня будут спрашивать, ты не имеешь ни малейшего понятия, где я.

– Но можно угадать?

– Разумеется.

– Вы едете к Гомеру Гарвину, чтобы убедиться, что там отсутствуют улики, за которые может зацепиться полиция.

– Неплохая идея, – согласился Мейсон. – Можно даже сказать отличная. Только, к сожалению, у нее есть два недостатка.

– Какие?

– Во-первых, как адвокат, я не имею права манипулировать уликами. Это преступление. Во-вторых, у меня более важная задача. Ты прекрасно знаешь, Делла, что адвокат не может скрыть или уничтожить улики. Тебе также прекрасно известно, что адвокат, имеющий развитое воображение и верящий в невиновность своего клиента, способен на многое. В этом деле есть два фактора, за которые мы должны благодарить судьбу.

– Два?

– Первый: нам известно, что полиция собирается «выловить» такси, на котором мы приехали. Второй: жена Гомера Гарвина настояла на том, чтобы первенца назвали Гомером-младшим.

– Простите, шеф, – призналась Делла, морща лоб, – мне не очень понятно, что вы имеете в виду.

– Потерпи час – узнаешь, – таинственно произнес Мейсон и вышел, оставив свою секретаршу в полном недоумении.

Мейсон въехал на площадку подержанных автомобилей. Заметив, что продавцы заняты покупателями, он незаметно выскользнул из машины и направился к конторе. На полпути один из продавцов все-таки перехватил Мейсона.

– Хотите продать машину?

Мейсон покачал головой.

– Я хочу видеть Гарвина.

Мейсон открыл дверь конторы, не обращая внимания ни на секретаршу, ни на настырного продавца, который шел следом, направился к кабинету, на двери которого висела табличка: «Посторонним вход воспрещен», и рывком открыл ее.

Гарвин-младший удивленно взглянул на него.

– Прошу извинить за вторжение, – произнес Мейсон, – но дело очень важное! Мне нужно поговорить с вами с глазу на глаз. Черт возьми, как избавиться от вашего торгового агента?