Шрифт:
— Я был ее другом в течение одного дня… Богу известно, что мне и в голову это не могло явиться! Но ей пришло. Месть! Все равно я поступил гадко. Теперь я тебя понимаю, друг мой! Она околдовала меня! Змея… На следующий день опять являюсь: не принимают. Два, три раза — та же история. Хочешь верь, хочешь нет, но я был влюблен в нее в течение этих трех дней! Будь она моя жена и измени мне…
— Что же бы ты сделал?
— Не знаю!
— Убил бы ее?
— Может быть.
— Видишь, я сильнее тебя!
— Согласен. Ты сердишься на меня?
— Нет. Жаль только, что у тебя не хватило храбрости признаться мне во всем письменно!
— Порывался сам ехать в Рим, рассказать тебе…
— Ну?
— Ну… и остался! Ты зачем вернулся?
— Вот вопрос! Вернулся, да и все.
— Совсем?
— Совсем. До свидания.
— Куда ты?
— К твоему отцу.
— Значит, скоро увидимся.
XLIV
Я прямо отправился в знаменитый отель Аттикова. Позвонил. Массивная дверь бесшумно отворилась. Двойной звонок швейцара возвестил в бельэтаж о приходе посетителя.
Лакей в великолепной ливрее вышел мне навстречу.
— Барыня дома?
— За городом, сударь.
— Скоро вернется?
— Должно быть, сегодня. Не угодно ли записаться?
— Хорошо.
— Старая графиня живет с дочерью? — спросил я.
— Нет-с, рядом. Но они за городом с барыней.
— Прекрасно. Дайте перо и бумагу.
Я вошел в переднюю и написал на листе бумаги:
«Ждите меня вечером».
Подписался и, вложив записку в конверт, велел лакею передать.
Куда деваться до вечера?
Я пошел к вам, милый друг. Рассказал вам положение вещей и спросил, чем и как ограждает закон мужа в таких случаях. Вы объяснили мне, что закон предоставляет мужу право разъехаться с женой, а если застанет ее на месте преступления, то может запереть ее в тюрьму на год или на два. Имя, свободу, попранное чувство — закон вернуть бессилен. Одна смерть может разлучить нас.
До вечера оставалось еще много времени. Дело было в конце апреля… Не отправиться ли в тот загородный дом, где я провел когда-то счастливый медовый месяц?
Так я и сделал.
Много часов пробродил я по знакомому парку, подошел к развесистой иве над рекой, посидел под соснами, жадно вдыхая тот воздух, которым мы упивались когда-то вдвоем…
В десять часов я снова звонил у массивной двери отеля. Тот же лакей, только на этот раз в парадном костюме, ввел меня в гостиную, проведя предварительно по анфиладе роскошных комнат, устланных коврами и освещенных точно для праздника.
Перед зеркалом стояла дама и небрежно поправляла смявшуюся прическу. Это была старая графиня.
Одетая в строгое, серое платье, с бриллиантовыми кольцами на пальцах, она имела не совсем неприличный вид. Такого сорта мамаши бывают обыкновенно неприличнее…
— Здравствуйте, дитя мое, как поживаете? — просто встретила она меня, точно и знать не знала о том, что произошло между ее дочерью и мною.
Я был ошеломлен таким приемом.
— Благодарю вас, сударыня, недурно! — отвечал я, сам не зная, что говорю.
— Вы уже были утром?
— Да, был.
— Мы ездили за город. Только что вернулись. Сейчас Иза придет — одевается. Пыль ужасная, и ветер такой сильный. Вы из Рима?
— Да.
— Я была там сорок лет назад с покойным отцом. Совсем вернулись в Париж?
— Сам еще не знаю.
— Занимались там много?
— Нет, мало.
Передаю наш разговор буквально!
Еще минута, и я бы не утерпел спросить старуху, смеется она надо мной? Но вошла Иза.
Предоставляю вам судить о состоянии моего сердца!
— Вот и дочь моя! — торжественно произнесла графиня и встала, как при входе королевы. Поступь, движения, легкий поклон головой и милостивая улыбка — совсем королева! Выражение лица надменное, туалет из белой шелковой материи, домашнего фасона, с длинным шлейфом. Отсутствие золота и драгоценностей.
Мать и дочь переглянулись. «Остаться?» — спросили глаза первой. — «Ни к чему!» — ответил взгляд второй. Я вел себя так сдержанно, что ни та, ни другая не могли предвидеть того, что случилось, а я еще менее их знал, что будет… Графиня поцеловала Изу в лоб.
— До свидания, мама, до завтра!
— До завтра, дитя мое.
— Обедаем вместе, не забудь.
— Знаю: у тебя.
— Приходи пораньше, я никуда не выйду.
— Хорошо! — и, бросив на меня взгляд, старуха умильно прибавила: — Мне приятно было увидать его! Какое несчастье, что вы не ужились! Ах, если бы вы слушали моих советов! Ну, что делать!..