На всех праздниках главным блюдом были запеченные в земляных печах свиньи. В повседневной жизни островитяне ели два раза в день в кругу родственников и без излишеств, но когда устраивались пиры, что случалось нередко, на них сходились люди из ближних и дальних селений. Тогда запекали десятки свиней, съедали огромное количество пищи и выпивали много кавы. [112]

Ранние полинезийцы и микронезийцы, как свидетельствует мифология, были людоедами. Следы каннибализма можно найти почти повсеместно, но на большинстве островов он исчез до прихода европейцев. В конце XVIII в. каннибализма не было на большинстве островов Центральной и Западной Полинезии и Микронезии. Вышел он из практики и на Гавайях, хотя есть подозрение, что гавайские вожди съели убитого в стычке капитана Кука, чтобы завладеть его силой, мана. С другой стороны, до середины XIX в. людоедами оставались маори Новой Зеландии, полинезийцы островов Маркизовых, Кука, Пасхи и микронезийцы островов Понпей (центральная Микронезия). На Мангареве людоедство процветало в XVII–XVIII вв., но прекратилось вслед за резким падением численности островитян.

Особенно славились жители Маркизовых островов. Их людоедские обычаи попали в литературу благодаря романам Германа Мелвилла «Тайпи» и «Моби Дик» и запискам Роберта Льюиса Стивенсона «В Южных морях», давшим начало известному термину «длинная свинья». О маркизцах Стивенсон пишет:

В чем же причины различий в практике каннибализма? Ученые гуманитарии, в большинстве своем, отвергают значение среды, сводя причины каннибализма к особенностям культурного развития народов. Относительно роли культурных различий спорить не приходится, хотя между полинезийцами они не особенно велики, но не стоит отбрасывать демографию и экологию. Дело в том, что в Полинезии каннибализм совпадал с зонами относительной перенаселенности и экологических катастроф.

Примерами экологических катастроф являются острова Мангарева и Пасхи. Там люди полностью свели леса. Без деревьев резко упала продуктивность земледелия. Затем погибли домашние животные, и не из чего было делать лодки, чтобы ловить рыбу. Как следствие, пришел голод, начались войны, и расцвел каннибализм ради еды. Примером относительной перенаселенности могут служить Маркизовы острова. К приходу европейцев там жило около 100 тыс. человек (сейчас – 8 тыс.). Долины этих гористых островов были полностью заселены и обработаны. Новую, пригодную для земледелия землю можно было получить, лишь отняв у соседей. Начались бесконечные войны между племенами соседних долин, и процвела практика поедания убитых врагов из мести. Перенаселенность явилась также причиной войн, разрушивших в XVI в. микронезийское государство островов Понпей с центром в Нан-Мадоле. В наследство уцелевшим островитянам, кроме каменных храмов и гробниц, достался каннибализм.

Каннибализму маори содействовало уничтожение местных птиц (экологическая катастрофа) и борьба за плодородную землю (относительная перенаселенность). Переселившиеся из тропиков полинезийцы нашли в Новой Зеландии умеренный климат; там не плодоносят кокосовые пальмы и не растут хлебные деревья. На севере Северного острова, где теплее, пришельцам удавалось выращивать таро и ямс, но лучше всего рос батат – кумара. Из домашних животных прижилась лишь собака. Отсутствие свинины маори компенсировали усиленной охотой на птиц, в первую очередь, на огромных страусов моа. За 400 лет они истребили все пятнадцать видов моа и к XVII в. остались без мяса. Вдобавок, кумара давала хорошие урожаи лишь на определенных почвах Северного острова. Следствием явились постоянные войны за землю и каннибализм, как ритуальный – из мести, так и ради мяса.

Пример маори также свидетельствует, что духовная культура, а мифы маори, нередко сравнивают с мифами эллинов, знакомство с христианством, грамотность, не препятствуют каннибализму. В середине XIX в. маори использовали европейские приемы земледелия, разводили на продажу англичанам картофель, освоили грамотность. [114] Еще до начала англомаорийских войн 1860-ых – 1870-ых гг. они создали независимую «Страну короля», ввели там общие законы и завели свой флаг. В начале войны маори позволили колонистам спокойно покинуть «Страну», не тронув ничего из оставленной собственности (совсем по-другому повели себя англичане). Тем не менее, в разгар войны нередки были случаи каннибализма. Особенно ужасал Тамаикоха, вождь нгаи-тама, – поедатель сердец англичан.

Полинезийцы жили большими патриархальными семьями или семейными общинами. В родстве учитывали происхождение по линиям отца и матери. Все знали свои родословные. Этому учили с детства. Дети знатных заучивали на память и помнили по 20–30 поколений предков. Полинезийцы знали и дальних родственников. Даже сегодня маори может назвать до 200 родственников. В Восточной Полинезии (Маркизовы острова, Таити, Туамоту, острова Кука) и на Гавайях существовала гавайская система родства, когда отцами считаются все братья отца и матери, а матерями все сестры матери и отца. Дети этих отцов и матерей являются братьями и сестрами.