– С ними мы можем начать тренировки хоть сейчас, - вздохнула Ольга.
– Вопрос в том, где нам заниматься борьбой? С воображаемым противником я могу драться и во дворе. Он не станет меня возить носом по земле. И на луг не пойдешь: прежде нужно красить кимоно в зеленый цвет. А в доме мало места.

– Делать уроки будем в "кабинете"?
– спросил Нор.
– А едим мы на кухне. И для чего мне тогда стол? Чтобы на нем лежали мохнатые вредины? Так они себе для этого и другое место найдут. Уберем стол и уже можно заниматься. Хотя ты права: будет тесновато. Когда начнем?

– Давай подождем еще пару дней?
– предложила девушка.
– Я тогда обрадовалась, что все легко вспоминается и перетанцевала. Минут сорок прыгала по двору, а теперь все... побаливает.

– Сделать бы тебе массаж, - вздохнул Нор.
– Но боюсь, не получится.

– Точно, - тоже вздохнула она.
– После твоего массажа мы с тобой уже не борьбой будем заниматься. Так что подождем. Пара дней погоды не делает. Буду пока вспоминать работу с мечами. Нор, ты ведь освободился от своих занятий. Давай, наверное, займись передачей мыслей, а то у меня что-то ничего не получается, уперлась, как в стену. А через пару недель уже школа. Было бы неплохо, если бы мы там могли обмениваться мыслями. Образами много не передашь. Да и трудно сконцентрироваться в толпе.

– Займусь. Как твоя латынь?

– Нормально латынь. После шестого усиления памяти для меня языки не проблема. Произношение, наверное, ужасное, а читаю нормально. Ничего, в школу приходит врачиха, так я с ее помощью произношение подправлю.

– По-моему, ты уже перестала меняться, - Нор подошел к Ольге, взял ее за плечи и уставился в лицо.
– Веснушки ушли, а глаза стали на треть больше. Не глаза, а глазища. И носик опустился. Жаль, мне и тот вздернутый нравился. А волос на голове стало вдвое больше. Не тяжело таскать на голове такое богатство? Может быть, подстричь короче? При борьбе и фехтовании эта грива будет тебе мешать.

– Ничего, потерплю!
– она отстранилась от Нора.
– Жизнь этими двумя занятиями не ограничивается.

– А вообще ты из милой превратилась в красивую. Такими изображают эльфиек на обложках книг твоего отца. Еще бы острые ушки...

– Тебе все смех, - вздохнула Ольга.
– А я как подумаю о школе, так сразу становится неуютно. Директор меня едва узнала, а это было две недели назад. С тех пор я еще больше изменилась. Наверное, весь класс решит, что пришли не два новичка, а три. И мальчишки наверняка станут ухлестывать. Без магии не отвадишь. А бить всем морды... Если ты этим займешься, нас и расположение директора не спасет. Сам должен помнить, чьи сынки у нас учатся.

– Если бы не магия, почистил бы физиономии и Бортникову, и Васильеву, - возразил Нор.
– Нетрудно такое сделать при свидетелях и вынудить их начать первыми. Но с магией махать кулаками, наверное, не придется.

– Ага, - скептически сказала подруга.
– Главный недостаток нашей магии в недолговечности ее действия. Ну отвадил ты их раз, другой, ну пятый. А в шестой раз магия уже не подействует. Можно, конечно, напугать, но этим ты покажешь свои возможности.

– Не надо себя накручивать раньше времени, - улыбнулся Нор.
– Насколько я знаю ваших мальчишек, законченных придурков среди них нет. Поэтому все будет зависеть от тебя. Пошлешь их на фиг и не станешь крутить хвостом, не будет и неприятностей. Какой смысл бить морду сопернику, если ты безразличен девушке? Такое сплошь и рядом не от большого ума практикуется в младших классах, а в десятых делают только от врожденной подлости.

– Нор, вот я второй день думаю...

– Уже второй, а я об этом до сих пор ничего не знаю?

– Не смейся, а лучше послушай. Существует передача мыслей, и рано или поздно мы с тобой ее добьем. А почему ни у кого так и не получилось читать чужие мысли? Если я тебе послала мысль, то ты услышал, а просто заглянуть в голову? Можно подключаться к чужим органам чувств, можно вообще слиться с человеком, а прочесть мысли нельзя. Почему? Ведь если бы такое получилось...

– Не одна ты такая умная, - сказал Нор.
– Сотни лет многие пробовали и все без толку. Ты должна знать, что по этому поводу говорят жрецы.

– Я им не верю, - отмахнулась Ольга.
– Как же, запрет богов! В чужую любовь влезать можно, а слушать мысли запрещено. Кто-то мне будет нагло врать, а я...

– Ложь можно почувствовать, - перебил ее Нор.
– Когда человек скрывает правду, подсознательно он всегда испытывает стыд, даже если это вошло у него в привычку. А это уже эмоция. Почувствовать ее сложно, но можно. Только об этом не пишут в книгах, хотя знают многие. Меня учитель обещал научить, но не успел.

– Мне попался маг-недоучка!
– засмеялась девушка.
– Что-то он знает, а об остальном только слышал. Попасть бы ненадолго в твой мир!

– Сама знаешь, как у нас относятся к женщинам. Женщину, за которой нет семьи или хотя бы мужа, любой может объявить своей собственностью. Дворянки являются исключением, но тебе свой благородный статус подтвердить нечем. И применение магии не сильно помогло бы. Сильных женщин-магов не существует, а раз одна такая появилась... Одним словом, разобрали бы там тебя на части. Опять пошел дождь.

– Всем здесь хорошо, - сказала Ольга.
– Одно плохо: лето уж больно короткое. Еще середина августа, а уже фактически осенняя погода. А я люблю, когда тепло. Говорила я отцу, чтобы сегодня никуда не ехал, теперь промокнет. Стучат. Кого это, интересно, принесло в такую погоду?