— Вы сами будете драться?!

— Вас это удивляет, диенрэ? Полагаю, что выставить на королевский суд наемника… это проявить неуважение к нашему королю. Или вы считаете это нормальным?

Суарнор чуть не поперхнулся от моей наглости, а Гэральд Третий, который весь суд сидел и зевал от скуки, подался вперед и впился взглядом сначала в меня, а потом в норра Ронга.

Норр Гуннэр не подкачал. Плеснул в мою сторону таким взглядом, что, казалось, испепелит на месте. Я усмехнулся и покачал головой. Что бы он ни предпринял, он уже проиграл. Если мне повезет, то я смогу его убить. Если он убьет меня, то за него возьмутся маги. Владения норра Гуннэра — это лакомый кусочек… Очень лакомый. Ради этих земель стоит грызть глотки, и придворные маги своего не упустят. Так или иначе, но я отомщу за моих парней, погибших на заставе.

И вдруг я понял, что это за место! Позади королевского трона, там, где сидел дракон, высились высокие колонны из черного камня. Место, где чествовали моих предшественников! Людей, победивших нежить Асперанорра. Рыцарей ордена и гномов из клана Брунга!

Суарнор подошел к Ронгу норр Гуннэру. Пока они беседовали, в зале стояла тишина. Меня так и подмывало повернуться и крикнуть: «Ну же! Не надо расстраиваться, старина! Ты же боец, черт бы меня побрал!» Да, я понимал, что это покажется пустым ребячеством. Поэтому мне оставалось лишь молчать и ждать решения моего противника. Гэральд тоже ждал, а короли, насколько мне известно, ждать не любят, и эта проволочка работала на меня. Что не могло не радовать…

Наконец суарнор повернулся к королю и провозгласил ответ:

— Ронг норр Гуннэр выставляет бойца!

Король слегка поморщился, а норры, стоящие позади меня, ответили неодобрительным гулом. Даже презрительный смех послышался. Судя по язвительным репликам и насмешкам, норрам не понравилось решение старика Гуннэра. Одно дело — решить разногласие схваткой между бойцами, и совсем другое — выставить наемника против норра. Мне осталось только развести руками. Да, я шел по краю, на кураже. Да, я знал, чем это может закончиться. Увы, но другого выхода не имелось — на чаше весов лежала не только месть, но и будущее. Бросил взгляд на короля — Гэральд Третий явно был недоволен решением норра, но ничего не поделаешь.

Наконец из толпы вышел боец, выбранный для защиты чести норра Гуннэра. Кто-то в толпе протяжно выдохнул, а кто-то тихо выругался. Посмотрев на будущего противника, я заметил на запястье широкий серебряный браслет. По краям две спирали, украшенные чернью. Орнамент, напоминающий кельтские мотивы, и какой-то символ с инкрустацией из черных и красных камней. Такой же браслет, какой украшал запястье мастера Вэльда. Еще один Мастер Меча.

В груди стало холодно… Будто в старые времена перед экзаменом в университете. Хотя… это и есть экзамен. Только боюсь, что последний. Я не настолько самоуверен, чтобы надеяться на призрачную милость богов. Надо трезво смотреть на вещи и реально оценивать свои шансы. С другой стороны — что это за мысли, Сергей Вьюжин?! Ты, раздери тебя дьявол, магистр или так, погулять вышел?!

Неожиданно со своих мест поднялись маги и заняли места вокруг площадки. Они шли медленно, будто не шли, а плыли над землей. Суарнор терпеливо ждал, пока дряхлые старцы встанут на места, и наконец кивнул. Ну да, конечно. Ведь в обвинении прозвучало, что норр Гуннэр — маг и чернокнижник, который знается с нечистой силой. Вот и привлекли придворных магов, чтобы он не мог помочь своему наемнику. Конечно, и в этом действе имелась доля театральности. Они могли и не стоять столбами по краям площадки, а спокойно сидеть на удобных стульях с высокими резными спинками.

Эти седовласые старцы в своих белых хламидах удивительно походили на персонажей из древних легенд. Если не думать и не знать о той реальной силе, которая таилась в их знаниях и умениях. Они подняли руки и произнесли защитные заклинания.

Чары, благословленные богами…

Их слабые голоса крепли, и я почувствовал, как земля отзывается легкой дрожью. Будто по морю пробежал легкий бриз, поднимающий мельчайшую рябь. Почти незримый эфир, который может превратиться в жестокую бурю. Мгновение, и зал накрыл сильный магический барьер, который отсек все лишнее и сверхъестественное. Теперь никто не повлияет на исход поединка, кроме нас самих — меня, Сергея Вьюжина, и противника, который даже не назвался. Кто-то позади меня произнес его имя, но я не услышал. Так даже лучше. Он стал для меня олицетворением зла, которое создал норр Гуннэр. Его кажущаяся безликость — мой шанс выжить и победить. Пусть небольшой, но шанс.

Ему лет сорок, не больше. Он спокоен и точен в движениях. Он холодно обвел взглядом площадку, на которой предстояло драться. Взгляд цепкий, внимательный. Будто не смотрел, а ощупывал. Светловолос, голубоглаз. Эдакий ариец Асперанорра. Крепок. Крепок той силой, которая достается не в спортзале — живой силой бойца. Его мышцы, может быть, и далеки от идеала, но они прекрасно натренированы для единственной цели — убийства себе подобных. Он спокойно расстегнул бесконечные пуговицы на темно-сером колете, чтобы остаться в одной рубашке. Хорошо, не будем расстраивать зрителей. Разденусь и я. Кстати, а на его теле не так уж много шрамов. Хороший боец. Не могу похвастаться тем же. На мне этих шрамов — как блох на барбоске. И свежих, полученных в этом мире, и старых, из «прошлой» жизни.

Принесли оружие…

Суарнор внимательно осмотрел клинки, а король Гэральд Третий уже начал ерзать на троне от нетерпения. Короли ждать не любят. Заняли позиции. Противник несколько секунд размышлял, а потом неожиданно перебросил оружие в левую руку. Если он настоящий левша, то мне сильно не повезло. С левшой трудно драться. У них все наоборот, и подчас даже мозги работают не так, как у нормальных людей.

Суарнор подал сигнал, отошел в сторону, и тут меня накрыло непонятное чувство. Нет, ускорить или замедлить время я не мог. Почувствуют маги и меня просто уничтожат. Размажут по этим так хорошо отполированным камням. Меня накрыло чувство злобы и желание убить этого человека… Лишь в сердце остался холодный расчет. Даже пульс бился ровно, ударяя по вискам маленькими и злыми молоточками, которые отсчитывали секунды между жизнью и смертью.