Выхожу один я на дорогу… (сборник)
вернуться

Лермонтов Михаил Юрьевич
Шрифт:

«Я счастлив! — тайный яд течет в моей крови…»

Я счастлив! — тайный яд течет в моей крови, Жестокая болезнь мне смертью угрожает!.. Дай Бог, чтоб так случилось!.. ни любви, Ни мук умерший уж не знает; Шести досок жилец уединенный, Не зная ничего, оставленный, забвенный, Ни славы зов, ни голос твой Не возмутит надежный мой покой!..

К*

Я не унижусь пред тобою; Ни твой привет, ни твой укор Не властны над моей душою. Знай: мы чужие с этих пор. Ты позабыла: я свободы Для заблужденья не отдам; И так пожертвовал я годы Твоей улыбке и глазам, И так я слишком долго видел В тебе надежду юных дней И целый мир возненавидел, Чтобы тебя любить сильней. Как знать, быть может, те мгновенья, Что протекли у ног твоих, Я отнимал у вдохновенья! А чем ты заменила их? Быть может, мыслию небесной И силой духа убежден, Я дал бы миру дар чудесный, А мне за то бессмертье он? Зачем так нежно обещала Ты заменить его венец, Зачем ты не была сначала, Какою стала наконец! Я горд!.. прости! люби другого, Мечтай любовь найти в другом; Чего б то ни было земного Я не соделаюсь рабом. К чужим горам под небо юга Я удалюся, может быть; Но слишком знаем мы друг друга, Чтобы друг друга позабыть. Отныне стану наслаждаться И в страсти стану клясться всем; Со всеми буду я смеяться, А плакать не хочу ни с кем; Начну обманывать безбожно, Чтоб не любить, как я любил; Иль женщин уважать возможно, Когда мне ангел изменил? Я был готов на смерть и муку И целый мир на битву звать, Чтобы твою младую руку — Безумец! — лишний раз пожать! Не знав коварную измену, Тебе я душу отдавал; Такой души ты знала ль цену? Ты знала — я тебя не знал!

Альбом Н. Ф. Ивановой

Что может краткое свиданье Мне в утешенье принести? Час неизбежный расставанья Настал, и я сказал: прости. И стих безумный, стих прощальный В альбом твой бросил для тебя, Как след единственный, печальный, Который здесь оставлю я.

Альбом Д. Ф. Ивановой

Когда судьба тебя захочет обмануть И мир печалить сердце станет — Ты не забудь на этот лист взглянуть И думай: тот, чья ныне страждет грудь, Не опечалит, не обманет.

«Нет, я не Байрон, я другой…»

Нет, я не Байрон, я другой, Еще неведомый избранник, Как он, гонимый миром странник, Но только с русскою душой. Я раньше начал, кончу ране, Мой ум не много совершит; В душе моей, как в океане, Надежд разбитых груз лежит. Кто может, океан угрюмый, Твои изведать тайны? Кто Толпе мои расскажет думы? Я — или Бог — или никто!

«Я жить хочу! хочу печали…»

Я жить хочу! хочу печали Любви и счастию назло; Они мой ум избаловали И слишком сгладили чело. Пора, пора насмешкам света Прогнать спокойствия туман; Что без страданий жизнь поэта? И что без бури океан? Он хочет жить ценою муки, Ценой томительных забот. Он покупает неба звуки, Он даром славы не берет.

Желанье

Отворите мне темницу, Дайте мне сиянье дня, Черноглазую девицу, Черногривого коня. Дайте раз по синю полю Проскакать на том коне; Дайте раз на жизнь и волю, Как на чуждую мне долю, Посмотреть поближе мне. Дайте мне челнок дощатый С полусгнившею скамьей, Парус серый и косматый, Ознакомленный с грозой. Я тогда пущуся в море Беззаботен и один, Разгуляюсь на просторе И потешусь в буйном споре С дикой прихотью пучин. Дайте мне дворец высокой И кругом зеленый сад, Чтоб в тени его широкой Зрел янтарный виноград; Чтоб фонтан не умолкая В зале мраморном журчал И меня б в мечтаньях рая, Хладной пылью орошая, Усыплял и пробуждал…

К*

Мой друг, напрасное старанье! Скрывал ли я свои мечты? Обыкновенный звук, названье, Вот все, чего не знаешь ты. Пусть в этом имени хранится, Быть может, целый мир любви… Но мне ль надеждами делиться? Надежды… о! они мои, Мои — они святое царство Души задумчивой моей… Ни страх, ни ласки, ни коварство, Ни горький смех, ни плач людей, Дай мне сокровища вселенной, Уж никогда не долетят В тот угол сердца отдаленный, Куда запрятал я мой клад. Как помню, счастье прежде жило И слезы крылись в месте том: Но счастье скоро изменило, А слезы вытекли потом. Беречь сокровища святые Теперь я выучен судьбой; Не встретят их глаза чужие, Они умрут во мне, со мной!..

К*

Печаль в моих песнях, но что за нужда? Тебе не внимать им, мой друг, никогда. Они не прогонят улыбку святую С тех уст, для которых живу и тоскую. К тебе не домчится ни слово, ни звук, Отзыв беспокойный неведомых мук. Певца твоя ласка утешить не может, Зачем же он сердце твое потревожит? О нет! одна мысль, что слеза омрачит Тот взор несравненный, где счастье горит, Безумные б звуки в груди подавила, Хоть прежде за них лишь певца ты любила.

Два великана

В шапке золота литого Старый русский великан Поджидал к себе другого Из далеких чуждых стран. За горами, за долами Уж гремел об нем рассказ, И помериться главами Захотелось им хоть раз. И пришел с грозой военной Трехнедельный удалец, И рукою дерзновенной Хвать за вражеский венец. Но улыбкой роковою Русский витязь отвечал: Посмотрел — тряхнул главою… Ахнул дерзкий — и упал! Но упал он в дальнем море На неведомый гранит, Там, где буря на просторе Над пучиною шумит.