— Пятнадцать.

— Нормально. Вот как раз пятнадцатипроцентная скидка тебе и будет. Как умудрился?

— Выскочили на меня, а я в упор из Браунинга М-2. Нетрудно было.

— Хотел бы я оказаться рядом с тобой. Да ладно, я свое отстрелял. Так что надо?

— Матчевые или просто хорошие 7,92х57 и экспансивные 9х19 Раrа, — начал я с патронов.

— А зачем тебе такой редкий патрон? К-98 у тебя? Продай

— Есть такой. С оптикой. И FG-42 есть.

— Что? — широко раскрыл глаза Курт. — Как состояние?

— Новая. Практически не стреляла. Кригхофовский выпуск, — гордо сообщил я. И добил Курта: — Zf-41 на ней стоит. Мне как раз и подсумки на плейт-карриер под нее нужны.

Курт молча поднялся, взял со своего стола папку и положил передо мной:

— Меняю на любой ствол из этого списка в полном обвесе. Я с такой красавицей воевать начал. Она мне сердце будет согревать.

— Fаlsсhimjаgег Luftwаffе? — Я смотрел на старика и видел — он действительно волнуется. Где воевал? Конечно, во вторую мировую. Только в самом конце, пожалуй. И деда моего мог убить. И не только деда… А дед его брата или отца. Отдам я тебе винтовки. Обними ее и вспомни, как тебя наши деды рвали.

— Да. В 45-том десант в Арденнах. Мой первый бой и через месяц последний, там же. Мы тогда вырвались из окружения и всей группой в Швейцарию ушли. А через полгода я в Африке оказался. Интересуешься большой войной?

— Дед воевал. Прадед воевал. Все на ней остались.

— У меня четыре брата и отец. Стой. Надо за мертвых выпить, — Курт вытащил бутылку коньяка, и мы молча выпили по рюмке. Он помолчал и продолжил: — Я с русскими не воевал, но знаю, что наши сделали с твоей страной. Оправдываться перед тобой не буду.

— Не надо, Курт. Закрыли эту тему. У меня еще есть МG-15 в пехотном варианте, интересует?

— Дам за него МG-3 с пулеметным коллиматором ЕОТесh, сменным стволом, тяжелым затвором, лентами и цинком 7,62х51. Совершенно новый пулемет, со складов бундесвера. Вообще заберу у тебя любое оружие той войны. Немецкое.

Я прикинул, получалось, что у меня скоро создадутся нешуточные проблемы с этим редким патроном. Да и МG-15 не самый лучший пулемет, он еще времен первой мировой войны. МG-3 в любом случае лучше. Улучшенная копия МG-42, и под натовский распространенный патрон.

— Давай, Курт, сделаем так. У меня две FG-42 в идеальном состоянии, с оптикой, шестнадцать магазинов к ним. Карабин К-98 с оптикой. Пулемет МG-15 с полным комплектом всего, что ему положено, даже асбестовая рукавица аутентичная. Пять полных банок к нему, еще два цинка патронов. Stg-44 есть со штыком, Вальтер Р-38 и четыре обоймы к нему. Кинжал СС и стропорез. А кроме того, для тебя особый подарок: полная форма и снаряжение парашютиста Люфтваффе. За форму мне ничего не надо. Руди, для тебя такой же комплект, в твою коллекцию.

— Парень… где ты его нашел, Руди… бери, что хочешь. Руди, похороните меня в форме и с оружием.

— Нет. Все мне не надо. Два автомата в обвесе, пулемет, снайперка, сойдет полуавтоматическая, с хорошей оптикой. По три боекомплекта ко всему этому и три сотни 50 ВМG. Снаряжение на двух человек: ботинки, камуфляж, разгрузки, подсумки, перчатки, белье, в общем, все. Разницу я заплачу.

— Заплатишь только за снаряжение, по оптовой цене, оно моего партнера. Оружие и патроны бери в обмен. Еще гранат добавлю. Это мое слово. Давай выпьем и поехали за стволами и формой.

Когда Курт держал в руках винтовку, у него в глазах стояли слезы. Он перебирал снаряжение, трогал форму и никак не мог оторваться от вещей его кровавой молодости. Вещей великой войны, унесшей миллионы жизней по всему миру. Я его одновременно понимал и не понимал. Он увидел за месяц столько, что этого хватает помнить войну всю жизнь, и его подсознательно туда тянет, а эти вещи еще и позволяют не только вспомнить, но и физически ощутить то страшное время. А не понимал потому, что, слава Богу, и нашим дедам, ее не видел, и у меня недостаточно фантазии и эмоций, чтобы близко прочувствовать этот ужас.

Наконец он оторвался и сказал:

— Спасибо тебе. Я не буду спрашивать, где ты это взял. Ты готов выбирать?

— Готов. Только ты мне помоги. Я не со всем этим знаком.

Почему у Курта на складе лежали образцы, которых не было на витринах, я не знаю. Да и количество оружия, которое у него имелось, явно превышало потребности маленького городишки. Впрочем, в этот мир все стволы поступали из ворот, а если монополия у одной фирмы, то она сама решает, кому давать много, кому мало, а кому и вовсе не давать. Но, естественно, такое положение устраивает не всех. Везде работают люди со своими потребностями и слабостями, и одна чуть-чуть подправленная накладная немного меняет маршруты поставок. Там, где что-то ограничивают, всегда найдется возможность ограничения обойти. Да и, честно говоря, чем Курт занимался, меня совсем не волновало.