— Стойте! Разве не слышите, как откликаются небесные хоры?

И в то время, как он внимал тем хорам, что были слышны его сердцу, святая его душа рассталась с узами тела.

По исходе его души все место наполнилось таким благоуханием, что его ощущали все присутствующие. Из этого явно было видно, что небесные лики приняли эту душу. И в самом деле, один из наших монахов сам там был — и он жив до сих пор. Так вот, он с плачем свидетельствовал, что аромат благоухания оставался в воздухе до тех пор, пока тело покойного не было предано земле.

4. Еще была одна женщина по имени Редемпта. Она приняла священный монашеский образ, а жила в городе Риме. У нее было две ученицы, одну из которых звали Ромилла. Все три женщины жили в одном доме и богатели благонравием, а временную эту жизнь проводили в нужде. Ромилла превосходила свою соученицу величайшими дарами добродетелей: ее отличали удивительное терпение, глубокое послушание, строгое хранение своих уст, любовь к молчанию и прилежность в молитве.

Но людям может казаться, что человек совершенен, а в глазах Творца в нем все еще чего — то недостает. Так еще не до конца отшлифованные печати людям непосвященным подчас кажутся законченными, и они их хвалят. Однако резчик, хотя бы и слышал похвалы, не останавливается: он шлифует их то камнем, то кожей и доводит образ до совершенства. Что — то в этом роде уготовал Ромилле и Творец всяческих: она впала в телесную болезнь, которую врачи называют параличом, и многие годы провела в постели без движения. Но и бич недуга не поверг ее в малодушие — напротив, от этого лишь окрепла ее духовная сила. Стала она столь же сильной в молитве, сколь беспомощна была телом, и молитва ее была непрестанной. Однажды ночью она подозвала к себе свою наставницу, уже упомянутую Редемпту, и свою соученицу. Когда наступила полночь, они стояли при ее ложе, и вдруг с небес был ниспослан яркий свет, который заполнил всю келию. Сияние это было таким ярким, что сердца стоявших исполнились страха, а члены похолодели — как они сами потом рассказывали. Когда же они стояли в таком ошеломлении, послышался громкий гул, словно входило огромное множество народа, и двери келии заскрипели, не вмещая всех входящих. Но от большого страха и яркого света они никого не могли увидеть: у обеих женщин темнело в глазах, а сияние света ослепляло их. Впрочем, одновременно со светом можно было чувствовать и аромат дивного благоухания. И если свет вселял страх в их души, то благоухание пленяло и влекло за собой.

Женщины не могли стерпеть яркий свет, и наставница, которая была рядом с Ромиллой, вся дрожала. Ромилла заметила это и стала ласковым голосом утешать ее:

— Не бойся, матушка, я еще не умираю.

Пока она это повторяла, свет, воссиявший в келии, постепенно угас, а благоухание осталось. И на второй, и даже на третий день после этого, когда и благоухание улетучилось, все же оставался легкий аромат. А на четвертые сутки, ночью, Ромилла позвала свою наставницу и попросила напутствовать ее Телом Господним.

Когда она причастилась, вдруг на площади, перед дверьми келии, возникли два лика поющих: они пели псалмы. При этом, как утверждали наставница Ромиллы и другая ученица, можно было различить два рода голосов: это мужчины и женщины пели попеременно. Так перед келией совершалось небесное славословие, а тем временем святая душа Ромиллы разрешилась от телесных уз. И когда она восходила на небо, вместе с ней возносились ввысь лики поющих, и пение раздавалось уже сверху, пока не угасли вдалеке звуки пения и не растаял аромат благовоний.

5. Но часто в утешение исходящей душе является ей и Сам Живоначальник и Воздаятель наших земных дел. Об этом я упоминал и в другом месте, рассказывая о моей тетке Тарсиле. Она жила вместе с двумя племянницами и все силы отдавала непрестанной молитве и уединению. И в меру высоты своего воздержания она скоро возрастала в святости. В видении ей явился мой прадед Феликс, некогда патриарх сей Римской Церкви. Он показал ей обитель, сияющую вечным светом, и сказал:

— В этой обители света я жду тебя.

Начался у нее жар, и смерть ее была уже близка. А есть такой обычай — когда умирают благородные мужчина или женщина, многие приходят утешить их родственников. И в час ее смерти много мужчин и женщин собралось вокруг ее постели.

Вдруг больная посмотрела вверх и увидела грядущего Иисуса. И с величайшим усилием души она стала громко говорить присутствующим:

— Отойдите, отойдите, Иисус идет!

И она уже не спускала взгляда с Того, Кто ей явился, пока душа ее не вышла из тела. При этом разлился такой аромат благовоний, что все, кто там были, могли явственно ощущать: здесь присутствовал Тот, Кто есть источник всякого благоухания. После тело ее обнажили, чтобы омыть его — согласно обряду, что совершается над мертвыми. И оказалось, что на коленях и локтях кожа у нее огрубела, как у верблюда, от постоянной молитвы и поклонов. Так умершая плоть открыла то, чем при жизни был занят дух.

6. Также была одна маленькая девочка по имени Муза. Ее брат Проб, человек благочестивый, рассказывал мне, что ей ночью в видении явилась Богородица и Приснодева Мария. Она показала девочке ее сверстниц, таких же девочек. Муза хотела подойти к ним, но не смела. И тогда Богородица спросила ее, хочет ли она быть вместе с этими девочками в Ее свите. Та сказала, что очень хочет. Тогда Богородица наказала ей не шалить, не делать глупостей и даже не смеяться и не играть насколько можно. «Тогда, — сказала Она, — можешь быть уверена: через тридцать дней ты будешь в Моей свите вместе с теми девушками, которых видела».

С тех пор девочка совсем изменилась характером и оставила все детское легкомыслие. Родители, когда заметили эту внезапную перемену, с удивлением спрашивали ее, отчего она так изменилась. И девочка рассказала, что так ей велела Богородица, Которую она видела ночью. А еще она сказала им, в какой день собирается уйти в Ее свиту.

На двадцать пятый день у нее началась сильная горячка. А на тридцатый, когда подошло время ее исхода, она вновь увидела Богородицу. Матерь Божия пришла к Музе с теми же самыми девочками, которых та видела прежде, и стала звать ее с Собо. Тогда, вся покраснев, она тихим голосом ответила ей: