Итак, не будем судить человека, даже если увидим, что он грешит у нас на глазах. Лучше наставим его смиренно и помолимся о нем. А если то, что я сказал, прозвучало не убедительно, то добавлю еще вот что.

Скажи мне, возлюбленный, кто из людей поверил бы, что известной всему Иерихону блуднице Раав Бог простил ее грехи и оправдал ее за то, что она спасла (от преследователей) израильских лазутчиков? А неправедный и алчный мытарь, который молился вместе с Фарисеем, за искреннее сокрушение сподобился такой милости от Бога, что ушел из храма домой оправданным? Или Самсона, самоубийцу, о котором апостол Павел свидетельствует, что он находится вместе с ангелами. Или Манассию, который пятьдесят два года почитал идолов, и весь народ Израиля заставлял совершать беззакония и стать отступником от Бога? Кто бы мог подумать, что за единый час, после недолгой молитвы он удостоился прощения, как рассказывается в Писании? Когда ассирийский владыка запер его в утробе медного быка, там, внутри, он помолился Богу своей обыкновенной молитвой, то Божией силой утроба разверзлась, и ангел Господень перенес его в Иерусалим, о чем рассказывают историки, и после этого он жил до самого покаяния. Не говоря уже об остальных событиях Ветхого Завета, достаточно вспомнить святого разбойника, которого помянул Господь, и на этом завершить речь. Если бы благоразумный разбойник не покаялся во всеуслышание, то разве кто — нибудь из живущих на земле поверил бы, что исполнилось таинство покаяния? Этот страшный человек, грабивший, убивавший взрослых и детей, праведных и неправедных, обучавший и других разбойному ремеслу, был оправдан в конце жизни за одно слово и первым вошел в Рай!

Все это я рассказал не для того, чтобы затянуть беседу, но потому что знаю: язык у многих острее обоюдоострого меча на то, чтобы осуждать чужие дела. Они видят в человеке много хорошего. Но стоит им заметить в нем малейший недостаток, который он допускает в своем поведении, (ибо кто может быть непогрешим, кроме одного Бога?), как они сразу забывают и не считаются ни с какими твоими подвигами и только разносят слухи и судачат об этом ничтожном недостатке. Таких людей настигнет возмездие от Бога, потому что не только самим себе, но и другим они несут духовный вред и погибель.

Не следует переживать, ни изумляться, ни сомневаться, но только помнить, что Бог Отец никого не судит, а весь суд передал Сыну. Сын же Его призывает нас: Не судите и не будете судимы (Лк 6, 37). И Павел тоже говорит: Не судите до времени, пока не придет Господь. Тем же судом, каким судишь другого, осуждаешь себя (Рим 2,1). А люди, забыв о своих грехах, отняли суд у Сына и осудили самих себя. Небо было изумлено, земля задрожала, но эти бесчувственные люди даже не устыдились.

Рядом со старцем жил монах, небрежный в монашеской жизни. Когда он умирал, к нему пришли несколько братьев. Вдруг старец увидел, как душа брата весело и легко покидает тело, и чтобы укрепить братьев, он сказал:

— Знаешь, брат, мы все знали, что ты не был замечен в усердном подвижничестве. Почему же ты так бодро направляешься на небо?

— Поверь, отче, — ответил умирающий, — ты сказал истину. Но с тех пор, как я стал монахом, то не знаю, чтобы я осудил кого — либо, (а если и допускал чего — нибудь), то мирился с человеком в тот же день. И хочу сказать Богу: «Ты говорил, Господи: Не судите, и не будете судимы и прощайте, и прощены будете (Лк, 37 и 18, 9–14)

— Мир тебе, чадо, — воскликнул старец, — ибо ты спасся без тяжких трудов.

2. Когда авва Агафон видел какой — нибудь случай или чью — либо ошибку, и помысел подсказывал ему осудить этого человека, то он говорил себе: «Агафон, будь осторожен, как бы тебе и самому не натворить того же». И помысел сразу же замолкал.

3. Однажды авва Антоний пророчески сказал авве Аммону:

— Ты преуспеешь в страхе Божием, — потом вывел его из кельи, показал камень и сказал, — Обругай его и ударь.

Авва Аммон так и сделал. Авва Антоний сказал:

— Так и ты тоже достигнешь этой меры.

Так и произошло. Авва Аммон достиг столь великого незлобия и благости, что даже не представлял, что такое зло. Когда он стал епископом, к нему привели деву, соблазненную и понесшую в чреве, и самого соблазнителя и сказали:

— Наложи на них епитимию.

Епископ перекрестил чрево женщины и велел выдать ей шесть связок чистых пелен.

— Может так случиться, — заметил он, — что при родах умрет она или ребенок, и тогда придется обмотать тело пеленами.

Стоявшие за спиной женщины, видя, что происходит, сказали авве Аммону:

— Что ты делаешь? Наложи епитимью!

— Видите, братья, — сказал он, — я уже на пороге смерти. Зачем мне это делать?

С этими словами он отпустил беременную и не осудил ее.

4. Как — то в обед он пришел в обитель, где жил брат, прослывший блудником. Случилось так, что женщина, из — за которой страдал брат, как раз находилась у него в келье. Братья заметили, как она зашла к блуднику, и решили все вместе придти к нему и выгнать грешника вон. Епископ из разговоров узнал об их затеи, подошел к ним и попросил разрешить ему пойти вместе с ними, чтобы обличить брата, и тогда тот сразу уйдет из обители. Но брат увидел, что к нему идут, и успел спрятать женщину в большую бочку, поставив ее к верху дном. Авва Аммон догадался об этом, первым вошел в келью, сел на бочку и велел обыскать все кругом. Братья все тщательно обыскали, но женщины не обнаружили. Тогда авва Аммон сказал:

— Бог да простит вас, — и, помолившись, благословил всех в обратный путь. Взяв брата за руку, добавил, — А ты будь к себе внимательным, брат.

Он попрощался и ушел.

5. Священник исключил согрешившего монаха из братства. Авва Виссарион подошел к священнику вместе с провинившимся и сказал:

— Я тоже грешник.

6. Авва Исайя сказал: «Если придет помысел осудить ближнего за какой — нибудь грех, сначала подумай о том, что ты грешнее его и что дела, которые ты считаешь добрыми, вряд ли непременно угодят и Богу. Тогда ты больше не дерзнешь осуждать ближнего».