– У тебя проблемы со сном? – поинтересовался он.

– Вроде того. – Я машинально наклонилась вперед, чтобы прочитать названия. – То есть не совсем. Я хочу знать, почему ты меня избегаешь.

Он поставил ноги на пол и тоже наклонился вперед, крепко сжимая в руках бутылку пива. Не меньше минуты он изучал собственный ковер, а потом сказал:

– Я тебя не избегаю.

Все его книги были посвящены духовной тематике и касались рая и ада, ангелов и демонов. Видимо, околосмертный опыт повлиял на него сильнее, чем я думала.

– Ты два месяца не появлялся.

– Ты тоже два месяца не появлялась. Но я тебя не избегаю, Чарльз. Просто иду на поводу у инстинкта самосохранения.

Черт.

– Так и знала! Все потому, что по моей вине в тебя постоянно стреляют.

Гаррет откинулся на спинку дивана и глотнул пива.

– Так вот, значит, о чем ты думаешь?

– Тебя не в чем винить. Я бы тоже видеть себя не могла, если бы по моей вине в меня постоянно кто-то стрелял. – Я сделала глоток вина. – Этого не должно было случиться.

Он присосался к пиву и осушил целую бутылку за каких-то три секунды. А когда собирался встать, чтобы взять вторую, я остановила его, положив ладонь ему на плечо. Но его реакция была совсем не такой, как я ожидала. Не такой, к какой я привыкла. Все эмоции Гаррета будто отшатнулись от меня. От одного моего прикосновения он весь внутренне съежился.

Меня почти парализовало от потрясения. Я и подумать не могла, что теперь вызываю в нем такое отвращение.

У меня словно открылись глаза.

– Извини, - сказала я и поставила бокал на столик. – Я пойду. Поговорим как-нибудь в другой раз.

– Нет, - отозвался Гаррет, но я уже подходила к двери.

Он обошел диван и захлопнул дверь в ту самую секунду, когда я ее открыла. Стоя у меня за спиной, он медленно выдохнул.

– Извини, Чарльз. Я не хотел тебя обидеть. Забыл, что ты улавливаешь эмоции других людей.

Я повернулась к нему и подозрительно прищурилась:

– И что с того? Теперь при мне ты будешь стараться контролировать свои чувства? Притворяться, что тебе не противно находиться рядом со мной?

У меня сбилось дыхание, сдав меня с потрохами: да, мне больно. Раньше он никогда меня не обижал. По крайней мере, не до такой степени, а у нас с ним случались перепалки и похуже. Почему же сейчас мне так обидно? Почему мне вообще есть до этого дело?

Однако я знала ответ. Гаррет всегда считал меня сумасшедшей, но никогда не испытывал ко мне отвращения.

– Противно? – переспросил он, и его брови в ужасе взлетели вверх. – Что за бред?

Я услышала собственный хриплый смех.

– Да ладно тебе, Своупс. Скрыть от меня свои эмоции тебе все равно не удастся. Я почувствовала их, как удар под дых. Но все путем. Просто мне нужно уйти.

– Может, ты и чувствуешь эмоции, но понимаешь их фигово, раз уж умудрилась додуматься, что мне противно находиться рядом с тобой.

– Пожалуйста, Гаррет, дай мне уйти. Извини, что разбудила.

– Нет, черт возьми. Сядь, - он указал пальцем на диван, по-прежнему нажимая на закрытую дверь другой рукой.

Ну и ладно. С чего это он взбеленился? Я вернулась на диван, и только после этого он тоже сел. У меня появилось стойкое ощущение, что он мне не доверяет.

– А теперь выкладывай, откуда у тебя в башке появилась мысль, что мне может быть противно от твоего присутствия? – спросил Гаррет.

– Ну, во-первых, ты меня избегаешь.

– И это значит, что ты внушаешь мне отвращение?

– Во-вторых, ты не хочешь говорить о том, что произошло, - продолжила я. Пускай я не имела ни малейшего желания с кем-либо обсуждать то, что случилось со мной, но мне ужасно хотелось обсудить то, что случилось с ним.

– Ладно, а что произошло?

– Ты умер. – Он не мигая уставился на меня, и мне пришлось объясниться: - Ты умер и пришел ко мне. Помнишь?

– Мне нужна еще бутылка.

На этот раз я дала ему встать и пойти за пивом, но поплелась за ним. Гаррет открыл холодильник, взял бутылку и в один присест осушил ее. Отставив ее в сторону, он взял третью и стал пить медленнее. Я села за крошечный обеденный стол, а Гаррет с пивом присоединились ко мне.

– Можешь рассказать мне, что ты помнишь? – спросила я, когда он сел, но он только смотрел на бутылку в руках. – Ты хоть что-нибудь помнишь? – перефразировала я вопрос, хотя и так знала, что помнит. Наверняка помнит, иначе не стал бы так реагировать на меня.