Свернув пленку в комок, они засунули ее в ливневый сток, после чего Майкл передал Эрику связку ключей. Тот сел в пикап и завел двигатель. Сабрина пошла к «хендаю», а Майкл занял ее место за рулем фургона.

– Я поеду с деньгами, - заявил блондин, но Донован затолкал его обратно в фургон и закрыл дверь.

– Придерживаемся плана. Или ты хочешь забыть про свою долю и свалить прямо сейчас?

Чувак сел на сиденье, кипя от злости, большая часть которой была адресована мне.

– Придерживайте штанишки, - предупредил Майкл, и фургон сорвался с места.

«Хендай» и «додж» тоже выехали из гаража, но дальше все разъехались в разные стороны.

– Ты только что подписал ордер на наш арест, - сказал Доновану блондин и достал откуда-то здоровенный нож.

Мои глаза тут же прилипли к лезвию, словно я была снарядом с лазерным наведением. Внутри что-то оборвалось, в груди стало пусто, и я съежилась, как кусок горящей бумаги. Я на себе испытала, каково это – когда нож, слой за слоем, разрезает кожу, мышцы и связки, пока не доберется до кости. Повторить подобный опыт у меня желания не было.

Блондин указал концом ножа на меня:

– Мы ее закопаем, - теперь острие смотрело на Донована, - или ты сдохнешь.

По всему организму Донована разлился адреналин. Если его и удивил такой поворот событий, я бы не почувствовала. Без малейших сомнений он достал «глок» и выстрелил. В третий раз за этот день я услышала выстрел, сидя в первом ряду.

Когда день начался с того, что в меня стрелял папа, надо было сразу догадаться, что закончится он еще хуже. После такого все всегда летит коту под хвост.

– Твою мать! – заорал блондин, пригнувшись. Правда, он сильно опоздал – пуля уже прошла мимо и разбила стекло у него за спиной.

Но ведь он тоже пригнулся. Почему-то от этого мне стало легче по поводу моей собственной реакции сегодня утром. Однако мою реакцию на звук это никак не изменило. Поднявшаяся тошнота мощным ударом сотрясла внутренности, но я уже начинала привыкать к адреналиновым перегрузкам. Борясь с лезущей наружу желчью, я напряглась и протолкнула ее обратно в желудок.

– Брось нож, или следующая пуля застрянет в тебе.

Чувак бросил нож прямо в меня. Не метнул, а именно бросил, словно предупреждая. Нож отскочил от моего плеча и, не причинив никакого вреда, упал, лязгнув по металлическому днищу. Я тут же схватила его, пока блондин не передумал. Лезвие было длиной с мое предплечье, но от того, что я держала его в руках, пронизывающий меня с ног до головы страх как будто стихал. Может быть, Рейес был прав. Я испугалась парня с ножом. Два месяца назад это отразилось бы на моей внутренней шкале Рихтера не выше, чем на четыре балла. Но сейчас, похоже, любой намек на телесные повреждения вызывал у меня в ответ такую мощную волну страха, что никакой шкалы не хватит.

Наехав на какую-то кочку, Майкл еще чуть-чуть проехал вперед, и потом стало темно, хоть глаз выколи. Двери фургона одновременно открылись: Майкл вышел через водительскую, блондин – через заднюю, а Донован отодвинул боковую. Взяв последний мешок, он кивком приказал мне следовать за ним. Как я поняла, мы были в гараже у их дома на территории лечебницы.

Майкл был занят – обдирал очередной слой пленки, на которой желтыми буквами было написано «Д&Д: ВОДОПРОВОДНЫЕ РАБОТЫ». Теперь фургон, бывший черным, когда я его впервые увидела, стал белым. Умно.

– Вы меня похитили, - сказала я Доновану.

– Неправда, мы тебя позаимствовали.

– Вы взяли меня в заложники.

– Это и значит «позаимствовать».

Я шагала за ним, пока он притворялся, что занят то одним, то другим.

– Почему вдруг банки? Зачем вы это делаете?

Донован опустил взгляд и стал теребить застежку перчатки.

– К сожалению, из того, что мы сегодня взяли, мы ни цента не увидим.

– Как это? Ничего не понимаю.

– В этом заключалась наша цель, - пожал плечами Донован. – И так каждый раз. Мы должны делать вид, будто грабим банки как попало. Будто случайно натыкаемся на очередную отгрузку наличных. Будто не знаем, что как раз в этот момент в банке будут деньги. Типа нам повезло.

А я все думала, как это им посчастливилось нарваться на такую кучу наличных.

Донован достал кофр (3) и стал набивать его какими-то личными вещами.

– По уговору мы можем оставить себе в качестве вознаграждения все, что награбили. Но сегодняшний улов весь до копейки отправится к одному мужику.

– К какому еще мужику?

– К тому, который нас шантажирует.

Я так громко рассмеялась, что в легких не осталось воздуха. А потом поняла, что он не шутит.

– Вас шантажируют, чтобы вы грабили банки?