— К интеллектуальномувоздержанию религия нас не обязывает.

В его ответе Крис послышалось раздражение; она пожала плечами и повернулась к реке.

— Понимаете, я совсем вас не знаю, и поэтому… — Она в последний раз глубоко затянулась, выпустила дым и затушила окурок о парапет. — Вы друзья с отцом Дайером, правда же?

— Да.

— И достаточно близкие?

— Достаточно близкие.

— Он вам рассказал о том вечере?

— У вас в доме? Да. И вас охарактеризовал очень своеобразно: это, говорит, человек!..

Крис не заметила шутки или специально пропустила ее мимо ушей.

— Он вам рассказывал о моей дочери?

— Нет. Впервые вообще о ней слышу.

— Ей двенадцать. Он ничего о ней не говорил?

— Абсолютно.

— О том, что она там натворила?

— Ни слова.

— Похоже, священники умеют держать язык за зубами.

— Ну, это зависит…

— От чего?

— От того, что за человек этот самый священник.

Каррас внутренне насторожился. Откуда-то с задворков сознания выплыла странная мысль: есть ведь женщины, питающие невротическую тягу к священникам, тщащиеся сорвать непременно запретный плод. Под разными предлогами они пытаются завязать знакомство и…

— Ну вот, к примеру, тайну исповеди вам же нельзя нарушить?

— Нет, нельзя.

— А если просто тайну… без всякой исповеди? Если, допустим… — Руки ее снова заволновались, затрепетали пальцы. — Просто любопытно… Вернее, наоборот, мне очень важно об этом знать. Предположим, за помощью к вам обращается преступник, скажем, убийца. Неужели вы его выдадите?

“Что это она, уже ищет совета? Готовится в чем-то сознаться и начинает издалека?” Каррасу хорошо был знаком такой тип людей. Для них путь к спасению — что тонкий мостик над бездной.

— Если бы он обратился ко мне за духовной помощью, то, наверное, нет.

— Не выдали бы.

— Нет. Однако попытался бы уговорить его явиться с повинной.

— А если бы человек попросил вас провести ритуал экзорсизма?

— Прошу прощения?

— Ну хорошо; допустим, в кого-то вселился бес. Как вы его изгоняете?

— Первым делом, помещаем в машину времени и отправляем в шестнадцатый век.

— Что вы этим хотите сказать? Теперь уже я вас не понимаю.

— В нас давно уже никто не вселяется, миссис Мак-Нил.

— С каких же это пор?

— С тех пор, как мы узнали о психических заболеваниях, о паронойе и раздвоении личности, одним словом, обо всем, чему учили меня в Гарварде.

— Да вы смеетесь? — Голос ее беспомощно дрогнул.

Каррас мысленно обругал себя за несдержанность. “С чего это я наговорил ей такого? Надо же, понесло меня…”

— Видите ли, миссис Мак-Нил, — заговорил он гораздо мягче, — образованные католики, в большинстве своем, больше не верят в дьявола. Что же до одержимости, то с момента вступления в Общество я до сих пор так и не встретил священника, который хотя бы однажды провел ритуал экзорсизма. Ни одного.

— И тем не менее, вы священник!.. Или вы чиновник дурдомовский? — воскликнула она с горечью. — О том, как Христос изгонял бесов, надеюсь, не мне вам рассказывать?

— Если бы ту болезнь, которой страдали одержимые, Христос назвал шизофренией, его бы распяли на три года раньше.

И снова, снова он поспешил с ответом.

— Вот как? — Крис подняла дрожащие пальцы к ободкам очков. — Дело в том, отец Каррас, — заговорила она низким голосом, будто пытаясь подавить крик, — что один очень близкий мне человек страдает, по-видимому, одержимостью и нуждается в экзорсизме. Сможете ли вы провести ритуал?

Каррасу показалось вдруг, что все это с ним происходит во сне: Кей-Бридж и “Хот Шоп”, вереницы автомобилей за спиной и рядом — кинозвезда Крис Мак-Нил. Он уставился на нее, не зная, что ответить; вздрогнул, когда она сняла вдруг очки. “Да, похоже, ей не до шуток…” Измученные, покрасневшие от слез глаза до краев были наполнены отчаянием и болью.

— Этот человек, отец Каррас, — моя дочь, — выкрикнула она хрипло. — Моя дочь!

— Тем более следовало бы забыть об экзорсизме, — проговорил он тихо.

— Но почему?Боже, я этого не понимаю! — выкрикнула Крис слабым, надтреснутым голосом. Каррас нежно прикоснулся пальцами к ее запястью.

— Во-первых, потому, — начал он ласково, будто успокаивая ребенка, — что этим можно только ухудшить дело.

— Как?

— Ритуал экзорсизма опасен тем, что эффект его, по сути дела, достигается самовнушением. Больной, никогда в жизни не слыхавший о вселении духа, может легко подхватить эту идею. Тот, кто успел уже внушить себе одержимость, часто лишь утверждается в собственном заблуждении. Кроме того, прежде чем дать разрешение на проведение экзорсизма, церковь должна проверить саму правомочность обращения к столь крайнему средству. Для этого требуется специальное исследование, на которое уйдет масса времени. Между тем, ваша дочь…