— Ужас! — она сама чуть не вскипела, уменьшая огонь. — И все этот болван!

— Что ж, очень тебе сочувствую. — Крис сунула сценарий под мышку. — Кстати, Уилли, ты не видела платье, которое я купила Риган на прошлой неделе? Голубой хлопчатник?

— Видела у нее в стенном шкафу. Сегодня утром.

— И куда ты его положила?

— Оно там.

— Ты его, случайно, не прихватила с грязным бельем?

— Оно там.

— С грязным бельем?

— В стенном шкафу.

— Его там нет. Я смотрела.

Уилли вперилась в свой кофе, поджала губы и готовилась уже что-то сказать, но тут вошел Карл.

— Добрый вечер, мадам, — он направился к раковине за стаканом воды.

— Расставил капканы? — спросила Крис.

— Крыс нет.

— Но ты их расставил?

— Я их расставил, конечно, но на чердаке чисто.

— Ну а как тебе фильм, Карл, понравился?

— Фильм потрясающий, — спина его, как и лицо, ровно ничего не выражала.

Крис направилась было к двери, напевая песенку “Битлс”, но в последний момент остановилась. Последняя попытка!

— Долго тебе, наверное, пришлось искать эти капканы, Карл.

— Нет, сразу нашел.

— В шесть утра?

— В ночном универмаге.

Боже!

Крис долго наслаждалась ванной, а когда пошла к себе в спальню за халатом, то обнаружила в стенном шкафу пропавшее платье Риган. Оно лежало смятое на полу. Что это оно здесь делает?

Этикетки не были сорваны. Крис задумалась на секунду, потом вспомнила: она ведь и для себя в тот день что-то купила. Все, наверное, вместе сюда и бросила.

Она отнесла платье в спальню Риган, расправила его на вешалке, убрала в шкаф. Взглянула мельком на детский гардероб. А ничего. Все очень мило. Смотри сюда, Рэгс, сюда, а не на папу, который ни разу даже не написал.

Крис закрыла шкаф, повернулась и ударилась ногой об основание письменного стола. Черт, больно же!Она потерла ушибленный палец и тут только заметила, что стол сдвинут со своего обычного места примерно на метр. Еще бы на него не наткнуться. Это, наверное, Уилли, когда пылесосила.Прихватив сценарий, присланный агентом, она спустилась в кабинет.

По сравнению с просторной, светлой гостиной, огромные окна которой ясно глядели в солнечный мир, кабинет казался тесной кельей: в самой атмосфере его было что-то заговорщическое. Кирпичный камин, чуть приподнятый над полом, стены, обитые дубом; если что-то и напоминало здесь о суетной жизни, так только бар, несколько ярких подушек и леопардовая шкура, раскинутая у самого огня на сосновом паркете. На ней-то и разлеглась Крис, привалившись плечом к основанию низенького дивана.

Она вновь просмотрела письмо, присланное агентом. “Вера, Надежда и Благотворительность”:три серии, в каждой свой режиссер и актерский состав. Ей предлагали “Надежду”.Идея ей понравилась; название тоже. Звучит, пожалуй, пресновато, но зато просто и ясно. Потом, конечно, его изменят, и все превратится в что-нибудь вроде “Роком — По Циферблату Добродетелей” [4] .

Звонок в дверь. Бэрк Дэннингс, одинокий и заброшенный. Он к ней частенько заглядывал. Из прихожей донесся град непристойностей; Крис скорбно скривила рот. Опять он терзает несчастного Карла; и за что только так ненавидит беднягу?

— Ага, привет, где там мой стаканчик? — не глядя на хозяйку и даже не вынув рук из карманов мятого плаща, Бэрк прошел через всю комнату к бару, взгромоздился на круглый стул. Чем-то раздражен и расстроен, заметила Крис; ишь, глазки как бегают.

— Рыщем в поисках очередной жертвы?

— Черт побери, что ты хочешь этим сказать? — Бэрк шмыгнул носом.

— Больно вид у тебя странный.

Однажды она уже видела его таким: как-то раз они снимали фильм о Лозанне и остановились в тихом отеле у Женевского озера. Первой ночью Крис не спалось. В пять утра она вскочила, наконец, с кровати, оделась и спустилась вниз, чтобы выпить кофе или просто с кем-нибудь поболтать. Дожидаясь лифта в холле, она случайно выглянула в окно и увидела Дэннингса: он нетвердым шагом пробирался вдоль берега, спрятав руки от холода глубоко в карманах пальто. В тот самый момент, как она спустилась в фойе, Дэннингс вошел в отель. “Ни одной шлюхи на горизонте”, — буркнул он, глядя куда-то в сторону, и прошмыгнул в лифт. Позже смеха ради Крис напомнила режиссеру об этой предрассветной встрече; он страшно разъярился, заявил, что она страдает галлюцинациями да вдобавок ко всему еще и распространяет о нем всякие выдумки, — а им, “конечно же, верят: еще бы — такая звезда!” Позже, правда, как бы извиняясь за грубость, Бэрк предположил, что она спутала его с кем-то: “Я вообще похож тут на всех понемногу: моя пра-пра-прабабка была из Швейцарии”.

Крис зашла за стойку бара и напомнила ему об этом случае.

— Какая глупость! — рявкнул Дэннингс. — Если хочешь знать, я сегодня весь вечер проторчал на факультетском чаепитии,пил, представь себе, этот чертов чай!

— И нализался чаем, — заметила она сухо, — с какими-нибудь, наверное, иезуитами.

— Иезуиты как раз ушли трезвыми.

— Они не пьют?

— Да ты рехнулась! — заорал Бэрк. — Они не пьют, а глушат! Удивляюсь, как в них влезло столько.