— Потерпите немножко, — сказал Мило, отпихивая его. — Сейчас и до этого дойду. Все мы собирали хлопок, и Кэти Барлоу тоже; я еще с утра заметил, что она все вертится около мужчин, а днем, часа этак в три, дай, думаю, погляжу, чего это ей надо. Взял да и отстал от других сборщиков, гляжу, скоро и она тоже отстала. Я с ней поговорил немножко, попытал ее насчет того-сего, и оказалось, что она не прочь, да еще как не прочь. Я тут же спросил ее, не повстречается ли она со мной после работы, и она согласилась.

Он замолчал и оглянулся по сторонам, не подошел ли еще кто-нибудь к костру. Другие мужчины смотрели на Кэти, стоявшую на крыльце, и ждали, что он расскажет дальше. Парикмахер возбужденно приплясывал на месте, толкая Мило в бок.

— На закате, когда все уже собрались идти домой, я сделал Кэти знак, и она пошла за мной к сараю, куда мы сваливали хлопок. Забрался туда и жду, гляжу в щелку, как она идет по полю. Скоро она прибежала и полезла на хлопок, где я лежал. В жизни не видывал, чтобы девчонка была так помешана на мужчинах. Я оглянуться не успел, а она уже все с себя стащила и лежит в чем мать родила. Красивей мне ничего видеть не приходилось, это я вам прямо скажу, растянулась на хлопке, вся голая, нежная такая. Она…

Толпа у крыльца зашумела, заволновалась. Мило замолчал и обернулся, стараясь разглядеть, что там делается. Кэти нервно хихикала, запахивая на груди разорванное платье.

— Эй, Кэти! Про меня не забудь! — завопил кто-то, стараясь перекричать остальных.

Парикмахер опять принялся толкать Мило. Тот подскакивал каждый раз, как острый локоть парикмахера попадал ему в бок.

Кто-то из мужчин достал бутылку и пустил ее по рукам. Выпив все до дна, они забросили пустую бутылку подальше.

Мило и другие мужчины подошли к толпе, стоявшей у крыльца.

— Эй, Кэти! — крикнул ей кто-то.

Мило протолкался вперед и долго смотрел на Кэти.

— Вот и сейчас она так же глядит, — сказал он шепотом одному из мужчин, который подошел к крыльцу вместе с ним. — Точь-в-точь так же, как тогда в сарае у Боба Уотсона.

Вокруг светлой лампочки под потолком на крыльце кружились мошки, то и дело задевая лицо Кэти. Она подняла руку и отогнала их. Платье у нее распахнулось, она прихватила его рукой и засмеялась.

— Эй, Кэти! — крикнул из темноты во дворе чей-то голос, более густой и грубый, чем другие.

Кэти расхохоталась, ухватившись обеими руками за столбик, чтобы не упасть.

Выйдя из дома судьи Бена Аллена, Джеф Маккертен с тяжелым сердцем сел в машину и поехал обратно в город. Промчавшись во весь опор мимо ночной заправочной станции, где было теперь темно и пусто, он медленно кружил около здания суда округа Джули. Душа его терзалась стремлением последовать совету судьи Аллена ради своей политической карьеры, но сам он был убежден, что не стоило связываться с толпой, которая рвется в погоню за негром, что это принесет больше вреда, чем пользы. Он знал по опыту прежних лет, что судья Бен Аллен в таких случаях играет людьми, как пешками, и, если нужно, с радостью пожертвует одной фигурой для того, чтобы выдвинуть две. Джеф горько сожалел о том, что предстоит иметь дело не с каким-нибудь явным нарушением закона, вроде кражи со взломом или мошенничества.

Он сам не помнил, сколько раз объехал вокруг высокого кирпичного здания, увенчанного башней с острым шпилем; он делал круг за кругом, пока все не завертелось у него перед глазами. Машина виляла из стороны в сторону, как пьяная, но он все-таки спохватился вовремя и остановил ее. Он огляделся: перед ним была восточная стена здания суда.

Джеф раздумывал о том, кого судья Аллен выберет ему в преемники на должность шерифа, если население будет против его кандидатуры, и вдруг почувствовал смертельную тошноту. Голова его упала на руль.

Он не помнил, сколько времени пролежал так, но ему стало гораздо легче. Открыв глаза, он выпрямился, пытаясь разглядеть освещенный циферблат на башне суда, но густая листва деревьев скрывала его.

Джеф сам не знал, как это пришло ему в голову, но откуда-то из глубины потревоженного сознания выплыла мысль, что, пожалуй, можно будет выпутаться из этой истории на Флауэри-бранч и сохранить в чистоте свою политическую репутацию. Он помнил, что все время, пока он кружил по площади, ему хотелось спрятаться куда-нибудь, хотелось лечь и продолжать прерванный сон. Теперь он придумал, как сделать разом и то и другое.

— Боже ты мой милостивый!.. — сказал он себе, вылезая из машины и разминая ноги. — Хорош бы я был, если б поехал туда в такое время!

Теперь он чувствовал себя гораздо легче. Он был уверен, что не только не провалится на будущих выборах, а, наоборот, завоюет симпатии избирателей и получит гораздо больше голосов, чем получал до сих пор.

Разминаясь, Джеф прошелся несколько раз взад и вперед мимо машины. Он был в таком восторге от своего плана и так увлекся, что совсем забыл, где находится. Спрятавшись в тени машины, он огляделся по сторонам, не наблюдает ли кто за ним. Ему пришло в голову, что если б дежурный полисмен был на своем посту, то непременно увидел бы его посреди площади в такой неурочный час. Не заметив никого вокруг, он зашагал по улице, думая, что и дежурный, верно, тоже уехал из города и отправился на Флауэри-бранч.